О Китае. Генри Киссинджер
(включая китайские художественные и культурные ценности из коллекции императорского дворца Гугун)[141]. Они объявили о переезде столицы Китайской Республики в Тайбэй, рассчитывая накопить силы и однажды вернуться на материк. Они сохраняли за собой место Китая в Совете Безопасности ООН.
Тем временем Китай вновь объединился под эгидой Китайской Народной Республики. Коммунистический Китай вступил в новый мир: по своей структуре это была новая династия; по существу, это была новая идеология за всю историю существования Китая. В стратегическом плане страна граничила с десятком соседей, границы были открытыми, и у нее было недостаточно средств, чтобы улаживать все потенциальные угрозы одновременно, – та же самая проблема, с которой сталкивались китайские правительства на протяжении всей истории страны. Перед новыми китайскими руководителями встала перекрывавшая все эти озабоченности проблема – втягивание в азиатские дела США, завершивших Вторую мировую войну уверенной в себе сверхдержавой, но всегда переживавших по поводу своей пассивности в деле противодействия победе коммунистов в китайской гражданской войне. Каждый политический деятель должен соизмерять свой прошлый опыт с притязаниями на будущее. Нигде этот тезис так четко не воплощался, как в Китае, который Мао и коммунистическая партия только что взяли в свои руки.
Глава 4
Перманентная революция Мао
За тысячелетия развития Китая наступление новой династии происходило в соответствии с определенными правилами. О старых династиях говорили как о не сумевших выполнить миссию защиты безопасности китайского населения или свои основные предначертания. Правящие династии в глазах китайского народа теряли мандат Неба – редко в результате одной-единственной катастрофы, но чаще в результате суммарного воздействия серии катастроф. Новую династию, как правило, рассматривали как получившую мандат, частично только по факту своего собственного воцарения.
Такого рода бедствия случались множество раз в драматической истории Китая. Но ни один из новых лидеров никогда не предлагал уничтожить систему ценностей всего общества. Предыдущие претенденты на мандат Неба – даже и, возможно, особенно, иностранные завоеватели – узаконивали свою власть подтверждением старинных ценностей общества, которое они покорили и которым они управляли по своим законам. Они сохраняли бюрократический механизм только с одной целью – управлять страной, имеющей больше всех населения и богатств. Эта традиция была формой процесса китаизации. Конфуцианство рассматривалось в ней как господствующая доктрина в Китае.
Новую династию, в 1949 году из деревень ринувшуюся в города, возглавил колосс – Мао Цзэдун. Возвышающийся над всеми, подавляющий всех своим влиянием, жестокий и безучастный, поэт и воин, пророк и каратель, он объединил Китай и отправил его в новый путь, чуть не уничтоживший все его гражданское общество. К концу этого процесса выжигания
Jonathan Spence,