Дочь Бога. Владимир Пожарский
Разговор приближался:
– Сейчас мы вон к тому дому подойдем и спасем котенка, – говорил мужчина. – Ты же хочешь котенка?
– Хочу, – отвечала девочка. – А мы его искупаем в ванной, чтобы мама не заругала? Ведь он наверно грязненький.
– Искупаем. Не боишься, что он тебя поцарапает?
– Нет. Не боюсь. Он же совсем маленький. Правда?
Тут – звучный хлопок и вновь мужской голос:
– Правда!
На экран выплыла крупная фигура, массивный затылок. На его плече, головой вниз как поломанная кукла в такт шагам моталось тело девочки. Он прошел в дверной проем, а вскоре вышел наружу уже один. Закурил. Огляделся. Понял, что никто ничего не видел и вновь скрылся в здании. Минут через десять он снова заслонил собой вход в бывшую церквушку. Долго отряхивал брюки, сопя и отдуваясь. Его физиономия выражала высшую степень удовольствия.
Влад отметил время начала и конца этого эпизода, скопировал его в отдельную папку и быстро перемотал топчущихся у входа в осыпающееся здание полицейских, людей в белых халатах, людей в чёрных халатах, вынос девочки. Потом натянув хирургические перчатки, методично записал на все пять дисков доказательства вины. Через принтер вбил на конверты нужные адреса и, запечатав их, аккуратно положил в новый целлофановый пакет. По дороге бросить письма в почтовый ящик – минутное дело.
«Ну, вот, Светлочка, преступника теперь точно поймают!» – мысленно обратился Рощин к своей подруге. – Он – сосед или учитель, но, скорее всего, отчим. Близкий круг».
«Умница моя!» – ответила Светла. Причем, так явственно, что Влад даже оглянулся на своих коллег – не слышат ли они чего?
Тем временем, фея продолжала: «Тебе Наташа нравится? Ну, хоть немного? Так – вперёд! Она премиленькая и очень добрая. Ей сейчас не любовь нужна, а внимание такого тонкого и чуткого человека как ты. Немного нежности и заботы. Временно. И тебе тоже нельзя все время одному. Наташа чувствует, что тебе можно доверять. Ей одной домой идти страшно. И с кем попало, она не хочет. Интуиция её не обманывает – ты самый лучший. Да, не бойся излишней привязанности и привязчивости с её стороны, она останется просто другом. Близким другом. До поры. Я с ней потом с удовольствием познакомлюсь. Нет никакой ревности, уверяю тебя. Да и не может быть. Я даже настаиваю на этой близости. Всё равно ты меня представлять будешь. Я уж постараюсь, чтобы это было как можно реальней. И для тебя, и для меня. Думаю, в этот раз у меня точно получится».
«Что значит – в этот раз?! Разве были ещё какие-то «разы»? – Владу, наконец, удалось втиснуть собственную мысль в этот удивительный монолог.
«Если не получалось прежде, значит, и не было ничего. Иди! Ты должен придти к машине первым и ждать Наташу. А я буду вместе с ней… Иди, пожалуйста!»
«Хорошо. Но мы будем просто пить портвейн, – уперся Рощин. – И еще – мы же собирались завтра ехать за изумрудами?»
«Это будет завтра. С утра заедешь домой, определишь по координатам место, и, как ты говоришь, поедем, – Светла даже