Горькое молоко – 3. Сайга для деда. В погоне за кардиналом. Владимир Алексеевич Козлов
Колчака, который здесь гужевался вчера, а потом кульбит с компьютером выкинул и был таков.
Ланин схватил лист со стола и впился в него глазами.
– Не может быть, – заорал он, – опять этот Колчин.
У него перед глазами моментально всплыло знакомое лицо мужчины, которого ему Колчак представил, как подполковника УСБ. А он мучился в кафе, где мог его видеть.
– Ты чего любимый заголосил? – спросил Плясун.
Ланин в бешенстве ударил Плясуна кулаком по лицу.
– Никогда не называй меня любимым, сволочь эдакая. Ты зачем держал опасную информацию в компьютере? – Кому нужна твоя чёрная бухгалтерия, где есть ты и я. Я тебе, говорил, веди её только по деятельности предприятий Трубы, чтобы на него аркан можно было повесить в случае чего.
Он наклонился перед лежавшим на полу Плясуном и начал тыкать листок ему в глаза.
– Ты знаешь, кто это такой? – Это паразит, который как вышел на свободу, горя мне принёс под самую завязку.
Надо же такому случиться! Нет! Это какой – то Фатум неправильный около меня поселился, – причитал Ланин.
– Дурачок ты Ланин. Неужели ты не можешь понять, что перед всеми предательскими ментами рядом всегда ходит Фатум с пулей в стволе. Я не боюсь! Меня природа создала таким не ординарным, и патриотических лозунгов в своей душе не ношу, как ты. Преступника сделал из меня ты. А на твоей матери грех лежит большой перед богом и народом.
– Какой может быть грех у моей покойной матери, что ты нелепицу несёшь? – рявкнул на Мишу Ланин.
– Нужно ей было аборт сделать на первом месяце беременности. Спасти общество от такого пресмыкающегося, она заблаговременно не догадалась. Ты знаешь, почему нам сексуальным меньшинствам власть дала равноправные условия с нормальными людьми?
Ланин возбуждённо расхаживал по комнате, кидая зверские взгляды на валявшего на полу Плясуна:
– Не знаю, и знать не хочу?
– А я знаю, – сказал Плясун, – потому – что мы не способны рожать, а это большой процент вероятности избавить Россию от появления на свет таких рептилий, как ты.
После высказанной тирады Плясун получил сильный удар ногой в лицо.
– Вот издеваться над моим телом тебе всегда нравилось. Я представляю, какие муки получают от тебя арестанты? Намотай себе на ус Ланин, Валера Труба убьёт за меня, – вытирая кровь с лица, проговорил Плясун. – мой нерабочий день лишает его большой прибыли. И ты больше от меня ни одной копейки не получишь. Я сворачиваю деятельность «Серенады». Мне вполне хватит тех денег, которые платит Труба. А твоими обещаниями я насытился по горло. Никаких дел с тобой иметь, отныне я не намерен!
Ланин понял, что хватил лишнего и сменил свой гнев на милость.
– Миша прости меня? Я погорячился немного, но ты сам должен понять, что нельзя нигде, было фиксировать мою фамилию, ни в каких документах. Ты, представляешь, что будет,