Влюбиться в эльфа и остаться в живых. Александр Талал
дружба начинается с чего?
– Дружба, – заученно отвечал Петя, – начинается с улыбки.
Засунув руки в карманы халата, Макар Филипыч сделал многозначительную паузу, перед тем как задать самый главный и устрашающий вопрос.
– А почему нельзя дружить с врагом?
Петя набрал воздуха в легкие и начал перечислять, что помнил:
– Потому что… реки повернут вспять… и полюса поменяются местами… и погаснет солнце… и погаснет луна… И, это… Все помрут.
Молча и несколько успокоившись, Принц проследовал обратно к креслу и уселся, давая возможность этому грозному прогнозу – заклятию, наложенному на два народа восемьсот лет назад – осесть в сознаниях присутствующих, освежиться в памяти.
– Будешь глупые вопросы задавать, – Принц подвел итог, – простоишь «монтаной» до зарплаты. Поскольку я решаю, когда тебе получать зарплату – это может быть бесконечно долго. А если что – можно и туда загреметь, – он кивнул в сторону внушительной двери из нержавейки в дальнем конце кабинета. Четыре пары глаз неохотно проследовали за кивком правителя. Кто-то поежился, кто-то сглотнул. В воцарившейся тишине был слышен утробный рокот мотора внутри промышленной холодильной камеры в два человеческих роста высотой.
– «Счастливый, мирно спи, простолюдин! – Принц покачал головой. – Не знает сна лишь государь один». С вами же нельзя иначе. Вы же иначе не понимаете, – он закинул ноги в тапочках на стол и объявил: – Резолюция. Орка держать под наблюдением. Мобилизуйте дружину из Бутово, пусть его пасут. Приоденьте их там. Пусть бутовские, но эльфы все же. А Федора Афанасьевича я сам поставлю в курс дела, чтобы приструнил своих. – Макар Филипыч запустил дротиком в портрет Оркского Принца, поставив точку. – Это – вопрос национальной безопасности.
Глава 4
«Мы пойдем другим путем»
Хотя он до сих пор не мог понять, что сделал не так на этот раз, Женя был убежден, что является причиной дурного расположения Николая Петровича. Тот факт, что Николай не кричал и не кидался предметами интерьера, а только, уйдя глубоко в себя, вел тягостный внутренний монолог, тревожил Женю экстраординарно. Единственное объяснение такому поведению, приходившее на ум, заключалось в том, что Николай готовится кричать и кидаться предметами так, как еще никогда не кричал и не кидался. Вот-вот, с секунды на секунду, мир познает кричание и кидание, неведомые доселе ни одному землянину, включая неандертальцев, и Женя не только станет первым свидетелем прецедента, но и окажется в его эпицентре. Несмотря на это, он почему-то шел по пятам за начальником до самого его кабинета. Проигнорировав попытку Николая захлопнуть дверь перед его носом, Женя прошмыгнул в кабинет вслед за ним, и пока Николай создавал видимость занятости, прохаживаясь из одного угла в другой, шаря в ящиках, перевешивая пальто и проверяя ножницы на заточенность, Женя услужливо семенил следом, как придворный паж, готовый поддержать Николая в его бессмысленных офисных перестановках, и все время мешался под ногами.
В