Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1837-1845. Петр Вяземский
и m-lle Kugel поклон передам. Мы все по старому видаемся и тебя не забываем. M-me Récamier спрашивала, si le prince satyrique était encore à Paris, и пригласила бы тебя на воскресное чтение, где уже были Лакретель, Накье, президент, Гумбольдт, m-lle Fontanes, дочь поэта, m-me Tastu, poète, и множество иных, особливо дам. Но чтение было уже прежнее; одно я пропустил. Вчера Custine читал у ней отрывки своего романа. Здесь еще не стало одного цветка: семнадцати-летней Aldegonde, которую ты видал в Петербурге:
Et rose, elle а vécu ce que…
Умирала в памяти и беспрестанно занимаясь матерью, другими и собою в вечности; просила, чтобы похоронили в Париже, в надежде, что друзья иногда принесут цветов на могилу. В самую минуту разлуки с миром умоляла мать выйти, чтобы не видать её смерти, и скончалась тихо.
Choiseul, последний обломок XVИИИ века, умер, как жил: с Вольтером на столе и с отцветшей любовницей (а ему 80 лет). Не хотел причастия и велел поставить у входа бюст Вольтера, чтобы помешать священнику войти к нему. Лобау хоронили в воскресенье. Вот тебе черный бюллетень и за будущее.
Племянник Жубера читал мне статью его, из отрывков превосходно составленную: «Sur la pudeur». C'est un chef d'oeuvre de style, d'originalité et de profondeur métaphysique: c'est moral à force d'être beau! Peut-être imprimera-t-il cet article à la suite du volume publié, dont il est très mécontent, ou en abrégeant le volume, il y ajoutera l'article «Sur la pudeur», qui est uu développement complet d'une belle pensée.
J'ai vu «La popularité»: скучно, сухо и без всякого познания англинских обычаев, по много хороших и даже превосходных стихов: это – «Дух Журналов» (только не Яценкин) в лицах.
Справься, не вышла ли вторая часть жизни Нибура (историка-министра); кажется, «Leben von Niebuhr»; первую я купил у книгопродавца vis-à-vis твоего жилья; купи мне ее и привези, написав цепу на книге: здесь заплачу. Вот название книги: «Lebensnachrichten von Niebuhr». В Гамбурге издана первая часть, 8°.
Кирилл Александрович Нарышкин умер в Одессе. Я получил письмецо от Языкова из Ганау; хотя и рад ему, но не очень успокоен. Не повидаешься ли с ним? расспроси о нем Конна и уведомь. Мицкевичевой почти лучше, по теперь она уверяет, что муж её сошел с ума, и что она от него в опасности. Доктора советуют ему уехать на время: авось, это подействует. Он избран профессором в Лозанне; требуют программы, а он ни о чем думать не в силах и должен сам за пей ухаживать, ибо нанимать дорого. St.-Beuve писал в Лозанну, чтобы не требовали программы, а сами предложили ему отсрочить, ибо Мицкевич совестится. Я провожал Леонтьеву в Police correctionelle для процесса, а имя мое с Немцевичем и князем Чарторпжским попалось во все журналы. Чорт возьми la publicité inutile! Вчера у Ансело встретил бы ты и m-r d'Arlincourt.
Леонтьева тебе кланяется. Нишу на её столе. Идем в Hôtel Tronchet для квартиры, а я уже был и в Hôtel du Danube: почти напротив нас, но в другой и светлой улице. В третьем этаже – 300 франков, во втором – 500; но нет обеда, а только завтрак, а этого не нужно: лучше свой. Ты оставил 40 франков лишних у Леонтьевой.
Miss Kügel готовит тебе коммераж одной её тетушки. Послал справиться о Мортемар; иду к Полуехтовой. Сейчас приносят для Маши твоей bournous mérinos, châle blanc, doublé de bleu, с капишоном; c'est beau. 150 francs, garni de franges bedouiues et ouaté. Пошлем к Нолуехтовой, если едет.
На обороте: Allemagne. Monsieur le prince Wiazemsky. А Francfort sur Mein, à l'Hôtel de Russie.
822.
Тургенев князю Вяземскому.
13/1-го декабря 1838 г. Париж. Утро.
Сию минуту получил письмо твое от 10-го. Квартир я и твой наемник нашел много, и