Книга осенних голосов. Антология
велели, – «под самые корни»,
И охранник в эсесовской форме
Вновь потащит жидовку ко рву,
Чтобы выбрала место на дне
Той бездонной вселенской могилы…
…Только я ничего не забыла, —
Это время застыло во мне! —
Спи, Европа, раз можешь уснуть, —
Век тебе мы незваные гости,
И хрустят под колесами кости,
И везет меня поезд сквозь жуть,
Там, где кровь прорастала быльем
В эти страшные, черные дали…
…Я хочу, чтоб живущие знали
О народе сожженном моем,
И воздали бы этому злу,
О которое время запнулось,
Чтоб оно никогда не вернулось!..
И везет меня поезд во мглу,
Мимо ныне забытой беды,
Где за дымом не виделось неба
Там, где пепел летел вместо снега,
Нелюдей засыпая следы, —
Миг! – и чья-то упала слеза
На могилу сожженного века, —
Катастрофы не смолкшее эхо,
Не пришедших назад голоса,
Что скрываются в вихре огня,
Значит, печи еще не остыли…
…И пока мы их здесь не забыли, —
Там они провожают меня,
И стою я, прижавшись к стеклу, —
Вот бы спрыгнуть на кромку перрона!…
…Но у памяти волчьи законы,
И везет меня поезд во мглу…
Размышления над учебником истории
…Не та ли ты святая простота,
Что чудом век жива и верит в чудо? —
Отчаянно крестящаяся всюду
Краина, на которой нет креста,
Где кружит и жирует воронье,
О совести забыв и Б-жьем слове,
Где снова, опьяневшее от крови,
Из нор поганых вылезло зверье;
Где нечисть вечно метит в главари
И властвует, – а ей того и надо,
Где снова из непрожитого ада
Вчерашние восстали упыри,
Надгробья разбросав и черепа,
И кинулись искать, – где плоть живая?..
И как всегда, скуля и подвывая,
За ними тут же ринулась толпа,
Круша все и сметая на пути,
Взвалив вчерашних идолов на плечи…
И был у них там спор, гремели речи, —
Какому вурдалаку их пасти?
И спорили до хрипа, до зари,
А доводы – все громче, все невзрачней…
…Но нету вурдалака вурдалачней
Того, что цепко держит изнутри, —
Что вывернет и душу, и мозги,
И как любой упырь, возжаждет крови…
…И черный пастырь был назначен внове,
И новые назначены враги,
И приняли решенье: пополам
Делить врагов для видимости вящей,
Признать свободу девкою гулящей
И требовать возврата к кандалам.
И вновь заполыхало в той стране
От ненависти черной и гремучей —
Совсем, видать, история не учит
Того, кто продал душу сатане,
Кто сеет смерть и ненависть кругом
И по нечеловеческим законам
Врагов