Христов подарок. Рождественские истории для детей и взрослых. Отсутствует
прелестной ненависти и все, что ей сопутствовало, летит куда-нибудь аж в Южную Америку какому-нибудь Хулио дос Сантосу неожиданным подарочком…
Мы сегодня будем там? – Последний вопрос обращен был к Смерти, и та подобострастно поклонилась и так же подобострастно проговорила:
– Всенепременно будем, ваша кромешность.
– Это как это – кромешность? – спросил Федюшка.
– Всё-то ты вопросы задаешь, – укоризненно сказал Постратоис, – чутье имеешь, разум имеешь, сам соображай. Кромешность! А! Как звучит! Разве есть слово мощнее и ярче, а? Так вот, иногда нашего пупырчатого друга, как бы это поэтичнее сказать… тошнит, одним словом, и вот однажды он вытошнил ее – Смерть… – При этих словах Смерть медленно и с достоинством поклонилась. – Ну а Бог ваш, Он и напустил ее на людей.
Он всегда так: сотворить чего полезного – так Его нет, а использовать готовое – всегда пожалуйста.
– Бог? – встрепенулся Федюшка. – А Он есть? Он Кто?
– Бог-то? Да Он Творец всего, Творец неба и земли, – раздраженно сказал Постратоис, задумчиво при этом глядя в загоревшиеся глаза Федюшки. – Есть Он, есть, куда ж Ему деться… Только Он прячется… нету Его, нету! – И Постратоис вдруг расхохотался таким частым ядовитым хохотом, что сам закашлялся. Одновременно засмеялись и Смерть, и пупырчатый комок Грех.
«Вот будет картина, если бабушка войдет», – опасливо подумал Федюшка. И только подумал, ему вдруг тоже захотелось смеяться. И он тоже закатился звонким своим хохотком, хотя ему было совсем не смешно, но остановиться он не мог, будто его щекотали.
Наконец Постратоис оборвал внезапно хохот, и его лицо мгновенно стало каким-то сосредоточенно-задумчивым, словно и не хохотал он только что. То же самое произошло и с его подручными. И у Федюшки сам собой оборвался смех. Он бросился к Постратоису с расспросами:
– Но почему? Зачем Бог напустил Смерть на людей?
– Вот уж не моего ума дело, – ответил Постратоис, и ниточки-губы его отчего-то презрительно сморщились, – хотя я такой, что мне до всего есть дело, однако это дельце уже обделано. Давно-о… Шумное дельце, с последствиями! – Постратоис страстно-мечтательно зажмурил свои глазищи и клацнуло грязными граблями-зубами. – Ах, какая все-таки замечательная сила – слово!
Оно, конечно, кулаком под глаз – это прекрасно, но! – тихое, ласкающее душу слово часто куда действеннее. Подполз я, помню, к прародительнице вашей, Еве… – И тут Постратоис вдруг сузился, вытянулся, черный фрак его охватило огнем, вспыхнувший огонь мгновенно съел всю одежду Постратоиса и сразу погас.
Федюшка видел перед собой свернувшегося в клубок громадного желтого чешуйчатого змея, голова которого на мощной длинной шее торчала из клубка, раскачиваясь на уровне Федюшкиных глаз…
– Да, вот в таком виде подполз. Как?
– Здорово! – восхищенно крикнул Федюшка.
– Вот и я думаю, что здорово, – сказал змей-Постратоис, – а один завистник заявил, что-де из такой пасти