Кровавый праздник. Томас Прест
сел и, закрыв лицо руками, горько разрыдался.
– Джордж, – сказа Генри, улучив момент, когда эмоции брата немного улеглись. – Успокойся, Джордж, и постарайся выслушать меня.
– Я слушаю, Генри.
– Ты не единственный, кому в нашем доме пришла эта ужасная догадка.
– Я не единственный?
– Да. Мистер Маршдел высказал такое же предположение.
– Святые небеса!
– Он поделился со мной этой ужасной идеей, но мы решили отвергнуть ее.
– Отвергнуть?
– Да, отвергнуть, Джордж.
– И все же…
– Тише! Тише! – воскликнул Генри, обрывая брата на полуслове. – Я знаю, что ты хочешь сказать. Конечно, любое отрицание не в силах повлиять на свершившийся факт. Мы это понимаем и тем не менее сознательно отрекаемся от убеждений, которые могут свести нас с ума.
– И что вы намерены делать?
– Держать эту догадку при себе и, прежде всего, хранить ее от Флоры.
– Ты думаешь, что она не знает о вампирах?
– Во всех тех книгах, которые сестра собрала в своей коллекции, я не заметил ни одного намека на это страшное суеверие. Но если она слышала о них, то мы отдадимся на волю обстоятельств и сделаем все возможное для ее здоровья и благополучия.
– Я молю небеса о том, чтобы Флора никогда не узнала об этих тварях!
– Мы присоединяемся к твоей молитве, Джордж, – сказал Генри. – С этой ночи я и мистер Маршдел собираемся нести дежурство у ее постели.
– А можно и мне присоединиться к вам?
– К сожалению, Джордж, твое здоровье не позволяет тебе участвовать в таких дежурствах. Лучше займись своими делами и оставь эту жуткую обязанность нам. Мы сделаем все, что в наших силах.
– Как скажешь, брат. Как скажете, мистер Маршдел. Я понимаю, что мое здоровье хрупко, словно сухой тростник, но мысли о вампире доводят меня до изнеможения. Истина в том, что я напуган – ужасно напуган. Мне кажется, что я, как и моя бедная сестра, уже никогда не смогу заснуть.
– Не поддавайтесь этому чувству, Джордж, – сказал Маршдел. – Если вы позволите обстоятельствам овладеть вам, то лишь добавите тревог своей несчастной матери. Вы же знаете, как она переживает за всех вас. И как старый друг семьи, я прошу не выказывать своих эмоций в ее присутствии.
– Ради спокойствия матушки я готов стать даже лицемером, – печально ответил Джордж.
– Это не лицемерие, Джордж, – сказал Генри… – И такой обман всегда достоин оправдания.
День продолжался, а бедняжка Флора оставалась в том же бредовом состоянии. После полудня Генри решил прибегнуть к помощи медика и отправился в соседний город, где, как он знал, обитал довольно знающий лекарь. Генри хотел рассказать этому джентльмену о печальном недуге Флоры, предварительно взяв с него обещание о сохранении тайны. Но прежде чем юноша добрался до города, он понял, что конфиденциальность встречи уже ни к чему.
Озабоченный другими проблемами, Генри выпустил из виду то, что слуги тоже в курсе дел. И им ничто не мешало излагать эту историю во всех ее подробностях.