Хорошие и плохие (сборник). Маша Лукашкина
часа дороги она рассказала маме о том, что муж сильно пьёт, а иногда и бьёт её и что зимой он попал в больницу, потому что его, пьяного, едва не задавила насмерть машина. А ещё женщина сказала, что единственная отрада у неё в жизни – это двенадцатилетний сын, он очень ей помогает.
– Поймите… – вздохнула мама. – Мне так хотелось порадовать эту несчастную женщину и её мальчика!
– А почему она терпит такого мужа? – спросила Женя. – Почему не разведётся?
– Не нам судить, – сказала мама.
– А четвёртого змея ты кому отдала? – спросила я.
– Валерке.
– Кому?!! – в один голос закричали мы с Женей.
– Валерке, – повторила мама. – Со стовосемнадцатого участка. Мы ехали из Зарайска в одном автобусе. Он сумку помогал мне нести.
Отдать змея Валерке?! Тому самому, который…
– Валерка просто… – сообщила Женя маме.
– Что?! – задохнулась мама. – Откуда ты слова такие знаешь?! У тебя интеллигентная бабушка!
– Мама, насчёт Валерки ты здо́рово заблуждаешься, – объяснила я. – Неужели ты не могла отдать змея другому мальчишке? Любому. Нашему…
– Ох!.. – вздохнула мама. – Наш не наш… Ну сколько раз я вам говорила: нельзя делить людей на наших и не наших!
– А хоть что на том змее нарисовано было? – спросила я, глядя на маму с тоской.
– Черепашка-ниндзя, – ответила мама. – Страшненькая такая, с банданой на голове. А вам я другого змея оставила, с солнышком.
Вот этого маме говорить было не нужно. Зря она в этом призналась. Уж лучше бы промолчала.
– А ты не подумала о том, что у тебя две дочери? – выпалила я. – И что каждой надо было привезти по змею…
– Хватит! – закричала мама. Заплакала и выбежала на крыльцо.
Мы с Женей еле её догнали.
– Мама, мамочка! – наперебой заговорили мы. – Давай… запустим… воздушного змея!
У Шарика не одно, а сразу три имени. Потому что наше дачное товарищество, как и некоторые государства на карте, поделено на несколько частей. И эти части называются:
ПОЛЕ, ЛИПОВАЯ АЛЛЕЯ и ЗА РУЧЬЁМ.
Мы живём в «Поле», и Шарика у нас называют Шариком. А на «Липовой аллее» его кличут Дружком, а «За ручьём» – и вовсе Малышом.
Но на все эти имена Шарик откликается, даже на Малыша, хотя Шарик совсем не маленькая собака. «Малыш так Малыш», – думает, наверное, Шарик. И принимает угощение. Деликатно и осторожно, чтобы не прихватить ничью руку.
Шарик, конечно, не единственный беспризорный пёс в посёлке, но других здесь по имени не называют. Собака и собака. А вот Шарика…
Во-первых, Шарик белого цвета. Мама говорит, что это просто невероятно для бродячего пса быть белым, как облако. Но Шарик такой. Всегда, даже когда грязно. А во-вторых, Шарик умеет улыбаться.
Каждое утро он прибегает к нам на участок и, улыбаясь, глядит на маму, будто спрашивает: «Ну, что у нас на сегодня?»
И мама отвечает:
– Подожди, Шарик, я ещё не постирала. Вот постираю, тогда