Неписанный закон. Артур Генри
но покорнейше прошу вас не беспокоиться и не хлопотать обо мне.
Мистер Сторрс, как ужаленный, откинулся на спинку стула. Мистрисс Сторрс, рыдая, вышла из комнаты. Мистер Вандемер молчал, не находя, чтобы сказать приличествующее случаю. Быстрота, с какой последовало согласие, и бескорыстие молодого человека совершенно ошеломили мистера Вандемера. Он чувствовал, что молодой человек поступает вполне искренно, отказываясь от всякой награды за свою услугу. Но удивление мистера Вандемера вскоре улеглось. Он сумел добиться того, чего хотел, и теперь у него было одно только желание: как можно скорее сбыть с рук все это дело. Он все еще чувствовал редкую для него симпатию к мистеру Кингу и решительно не знал, как теперь быть с ним. Он не мог заставить себя тотчас же отправить в тюрьму человека, согласившагося взять на себя чужое преступление. Кассир первый нарушил неловкое молчание. Он поднял глаза и сказал:
– Будьте добры, мистер Вандемер, и пошлите за полицейским агентом. Я не стану вас утруждать своим присутствием и тотчас же последую за ним.
– Садитесь, мистер Кинг, – сказал мистер Вандемер, указывая ему стул, на котором только что перед тем сидела м-сс Сторрс. Он позвонил, явился дворецкий.
– Джон, возьмите у мистера Книга его шляпу и… – голос его стал мягче, он несколько замялся, а затем продолжал: – и сейчас же пошлите за полицейским агентом.
Все трое сидели вместе в глубоком молчании. Прошло некоторое время томительного ожидания, затем мистер Сторрс заговорил дрожащим голосом:
– Я тебе бесконечно обязан, Гарри. Ты так легко мог бы избежать ответственности за часть позора. Быть может, ты мог бы и меня заставить разделить его с тобою.
– Вы мне ровно ничем не обязаны, – сказал кассир. – Мне необходимы были эти деньги. – Он наклонился вперед, закрывая лицо руками. – Бежать было бы немыслимо, спасение было невозможно, – прошептал он. – Все с самого начала было непростительной ошибкой.
Вновь водворилось молчание. Гарри, казалось, совершенно не замечал присутствия своих двух компаньонов. Он был еще так молод и не смог устоять против соблазнов мишурного света. Он был еще молод, и под ударом страшного бича что-то дрогнуло в его сердце, в нем проснулось раскаяние. Как бы жестоко посмеялись над ним оба эти солидные господина, давно уже утратившие свою молодость, если бы они знали, что происходило у него на душе; как все это показалось бы им деланным, смешным. Положение их в данную минуту было не из приятных. Нечего было и думать упрекать его в необдуманности и опрометчивости, а такая роль наверное получила бы одобрение света. Им нельзя было даже открыто выразит ему свое соболезнование. Мистеру Вандемеру делалось все более и более не по себе, молчание удручало его, и потому он искренно обрадовался появлению полицейского, которому он тотчас же и сдал сознавшегося преступника.
Затем вскоре уехал домой и мистер Сторрс с женой. Проводив их, мистер Вандемер, не торопясь, направился в клуб.
– Мистер Витакер здесь? – спросил он клубного казачка, стоявшего у дверей. Получив утвердительный ответь,