Уроборос плачет. Елена Александровна Ситник
тебе понравиться.
– Не в этом дело, – жалобно объясняла она.
– А в чем?
– Я одинока, я очень одинока! Я не могу без Теодора. Мне страшно быть одной. Я даже не знаю, кто я? Зачем здесь?
Платон, глубоко вздохнул.
– Я помню, – начал он свой длинный монолог, – тот день, когда Теодор сказал, что больше не может выносить одиночества. Ты сама знаешь, что наша тайна заставляет нас быть скрытными и нелюдимыми. Если бы не нужда менять тело, раз в двадцать – тридцать лет, мы бы смогли обзаводиться семьями и возможно наше бытие, не казалась нам таким тягостным. Хотя с другой стороны, очень больно наблюдать, как тобой рожденный ребенок, стареет и умирает, в то время, когда ты находишься в очередном молодом теле. Знаешь, Мария, последние пятьсот лет я стараюсь, чтобы тела в которых я нахожусь не оставляли потомство, а если такое случается, я предпочитаю ничего не знать, о судьбе своего отпрыска. Так проще жить! – на полминуты он умолк, а затем, опустив голову, еще ниже продолжил. – Я встретился с ним в 1721 в Любеке. Возможно, Теодор тебе рассказывал, о прецедентном случае, когда один из нас занял тело новорожденного. Это запрещено, карается строго, но не смертельно. Вот именно, там, в Германии, он сказал, что больше не может выносить одиночества. Он уже тогда просил меня сообщить совету, о его желании уйти. Мне удалось его убедить, найти себе пару. Он искал тебя почти сто лет, а когда нашел, попросил меня помочь… Дальше ты знаешь: совет одобрил, Теодор совершил обряд, и ты стала одной из нас. Мне кажется, мы сделали все правильно, за исключением двух несущественных моментов. Во-первых, ты появилась очень поздно, нужно было хотя бы на столетие раньше. За сотни лет, его сердце очерствело и потеряло надежду. Во-вторых, на твоем месте должна была оказаться более жизнерадостная девушка. Прости Маша, но ты пессимистка, которая своими мыслями поддерживала его нехорошие начинания. Если быть откровенным, я злюсь на тебя, ты не уберегла Теодора.
– Если так, то помоги мне уйти.
Он пристально посмотрел на нее и покачал головой.
– Почему?
– Бессмертие это не разменная монета. Ты должна пройти свой путь. И это не восемь тел! Это сотни, возможно тысячи. Мы не можем, так просто уйти из этого мира. Обретая возможность, переходить сознанию из тела в тело, мы теряем связь с высшими мирами. Чтобы ее наладить, нужны колоссальные усилия. Буду откровенен, пока ты не заслужила, чтобы совет бессмертных тратил свои силы, для твоего ухода.
– Все понятно, – раздосадовано бурчала она.
–Бессмертные обретают огромные знания и мудрость, и за это остаются запертыми в этом мире, – он помолчал, а затем, дотронувшись до ее плеча, предложил, – если хочешь, я помогу тебе обратить человека в бессмертие…
– Ты думаешь – это поможет? Видишь, Теодору не помогло, – поставив урну перед собой, констатировала она.
– Я думаю тебе нужно попробовать. Хуже от этого не будет.
– Ты прав, по крайней мере, не придется притворяться глупышкой. Вечность дает недюжинные способности