Уроборос плачет. Елена Александровна Ситник
уже пора. Поехали, подброшу тебя.
– Нет, езжай один. Я хочу побыть здесь.
– Ну, как хочешь, – вставая, пробормотал он, – Ну, так что? Воспользуешься моим советом? Найдешь себе пару?
– Думаю, да!
Он притянул ее к себе, и дружески похлопав по спине, прошептал:
– Вот, сейчас, ты поступаешь, как благоразумная дама. Когда определишься, сообщи мне, я тебе помогу все сделать. Прощай, мой друг!
Дождавшись, когда Платон уедет, она забросила урну, в приторно пахнущий куст сирени и направилась дальше гулять по пустынным улицам деревни.
Часть 2
Мария появилась на перроне за десять минут до отправления. Дежурный по станции, мигом подлетел к ней:
– Жива! Слава Богу!– он хлопнул руками.
– Я же говорила, что хорошо знаю места, – спокойно, констатировала девушка.
– Я нашел машину, вернулся, а никого нет. Зачем было убегать? – строго спросил дежурный.
Мария ничего не ответила, лишь засмеялась. На удивление этого оказалось достаточно.
– Сумасшедшая?! А если бы волки съели? – отходя от нее, в полголоса бурчал дежурный.
В поезде Мария, расслабилась. Дорога была длинной и не предвещала попутчиков. Открыв блокнот, записала:
«Мне было около шести, когда я впервые увидела Теодора. Помню, как сейчас: ранняя весна, я игралась на заднем дворе цирка. Погруженная в свои детские фантазии, я никого и ничего не замечала. Он подошел незаметно и склонился надо мной. Я не испугалась, а лишь разинув рот, смотрела на расшитый позолотой кафтан. Блеск ослепил меня.
Теодор был подобен ангелу. Выразительные, голубые глаза ласково смотрели на меня. Он протянул бледную и непозволительно чистую руку к моему замызганному личику. Наши взгляды пересеклись. Спокойствие всецело охватило мое детское тельце.
– Какие глаза! Какая душа!– восхищался он.
Теодор ласково потянул меня к себе. Я не сопротивлялась и уже через мгновение была у него на руках. Уткнувшись в курчавые волосы, удивлялась: как приятно от него пахнет. С младенчества, я привыкла к зловонным запахам. Пот и прокисшее вино, все, что я могла учуять от мужчин. Уксус и дешевые духи – от женщин.
Моя мать утверждала, что родила меня в дороге, но где именно, она не помнит. Жизнь бродячего цирка такова, что сегодня ты здесь, а завтра уже там. Города и зрители меняются, лишь только наш мир, с жонглерами, клоунами, гимнастами, силачами, уродами и животными оставался неизменным. Мы жили закрытой семьей, где каждый четко знал и выполнял свои функции.
Моя мать бледная и худая женщина, с явными признаками чахотки, постоянно твердила, что мой отец знатный человек. До моего рождения она была гимнасткой. Ею восхищались, никто не мог пройти по канату, лучшее нее. Да, она действительно была очень красивой женщиной: хрупкая с миловидными чертами лица и пышными каштановыми волосами. Однажды, после выступления, к ней заглянул местный граф. Восхищенный ее талантом, долго и трепетно пел ей дифирамбы. Матушка говорила, что он хороший человек. Он предлагал ей остаться с ним, но она отказалась.