Путевые записки по многим российским губерниям. Гавриил Гераков
человеческий, как все утверждали. Екатеринодар есть столица Черноморских козаков, где и Войсковая Канцелярия; город обширный, но худо выстроен, и в нем не более 3,000 обоего пола жителей. Войсковой Канцелярии члены сказывали мне, что всего на все с женским полом в Черномории 70 тысяч, более мужеского пола; что у них 21 полк, в каждом 550 человек, одеты в синем, рукава за плечами, выбриты, у некоторых Козаков есть еще чуприны. Во время нужды могут сверх сказанных полков сесть на коней тысяч десять; старики, дети и козачки все в работе. Единообразие одежды не так-то красиво; прочие козаки одеты как хотят, и от того кажутся молодцоватее и красивее, и борода придает мужество. Я не видел Уральцов и Донцов в их станицах; но смело можно сказать о казаке: Идёт, и враг стоять не смеет – Бежит, его и тени он робеет. Доктор Карантинный с излишеством учтив; мы хотели покупаться в Кубани и бросились в её тихия струи; я держался берега, товарищ мой поплыл далее, и вдруг три Черкеса, с противо-лежащего берега, кинулись в воду: мы вздрогнули, однако ничего не приключилось. В шесть часов по полудни обедали и ужинали с Урнежевским; часа чрез два он поехал в обратный путь со слезами на глазах, и мы, прощаясь, взаимно чувствовали печаль; трех-дневное пребывание вместе сблизило нас; в путешествии своем, я на опыте узнал, что есть лица привлекатаельные, не знаешь, за что полюбишь человека; напротив, есть фигуры оттолкательные, увцдипие; и – хоть бы ввек не видать. В десятом часу вечера, при полном жарком месяце, при звездном небе, на берегу тихой Кубани, в десятя саженях или не много далее, от воровского Черкеского пикета, сидя на стульях, с трубками, глотали теплый воздух. Мог ли я предвидеть, за год, что буду так далеко от родных и друзей? На свете живучи, все может случиться. Ермолов и Черкесов привел в страх; однако ж они зимою воровски переходят покрытую льдом Кубань, и отгоняют скот; здесь как и на Тереке не надобно дремать, и всякой ложится спать с. оружием у изголовья; неприятная жизнь! Наши солдаты окликиваются: «кто идет? кто идет? кто идет? говори! убью!» Попробуй не отвечать, так и будешь в Елисейских полях! несколько месяцов тому назад, Полковник хотел испытать своего солдата, на часах стоящего, прошел – не отвечая: солдат приложился, и – Полковника не стало; кто прав? кто виноват? Возблагодаря Творца за благополучное путешествие, столь дальное и многотрудное, мы легли успокоиться на свежее сено; я часто просыпался от откликов наших Русских и Черкесов; тут мудрено быть сонным, каждой сделается и сметливым и осторожным. 11-го Августа. В седьмом часу утра, поблагодаря Атамана Матвеева, пустились в путьѵ, сопровождаемые сотнею козаков, и благополучно очутились в Екатеринодаре; дорога бесподобная, слева скромно течет Кубань, за нею виден лес, а вправо простирается зеленая равнина. В Екатеринодаре, по благосклонности начальников казацких, приготовлена была для нас чистая, хорошо-убранная квартира Майора Барабаша, который и в отсутствии своем не токмо угостил нас, но и в дорогу снабдил, вином и съестными припасами.