Невольница. Книга вторая. Сергей Е. Динов
красками, но потускневшие от времени, потертые, поцарапанные, местами содранные. Веденяпин принялся близоруко, с интересом рассматривать миниатюрные изображения, подобные рисункам внутри тоннелей, ходов и саркофагов египетских пирамид.
– Пойдем, – потребовала девочка.– Пойдем же!
– Можно забрать? – спросил Веденяпин и покачал перед девочкой ладонью, на которой лежала, похоже, главная ценность картонной коробки – пенал в виде крохотного египетского саркофага.
Девочка вздохнула тяжко, встряхнула обувной коробкой, с сомнением осмотрела оставшееся богатство, забрала пенальчик, спрятала под крышкой коробки и категорично заявила:
– Потом.
– Продай, – по-взрослому уперся барыга Веденяпин, хотя перед ним стоял ребенок.
– Нет, – уперлась и девочка.
– Сто рублей…
Надо напомнить, сто рублей по тем временам были еще очень даже приличной суммой. Авиабилет до Одессы стоил втрое меньше.
– Потом, – вредничала девочка.
– Когда потом?! – разозлился Веденяпин.
Коварный уродец-ребенок, простоватый, глуповатый с виду, сообразил, что взрослый дядя заинтересовался пеналом. И, уже смелее, девочка первой протопала под арку дома. Выглянула из-за угла, показала в оскале свои щучьи зубки и поманила кривым пальчиком.
– Иди.
– Когда потом? Под пенсию с судном под кроватью? – пробурчал Веденяпин, поморщился всем этим нелепым ужимкам шестилетней старушки, но покорно поплелся следом. Антикварный пенальчик заинтриговал бывшего фарцовщика и спекулянта. На ощупь вещица вызывала странное чувство соприкосновения с чем-то заряженным, словно касаешься предмета и ожидаешь колкого разряда статического электричества, но разряда не происходит, а лишь чуть покалывает кончики пальцев. Это чувство осталось даже после того, как уникальную вещицу отобрали.
Девочка уходила между домами, вглубь тройной анфилады одесских дворов. За первым двором, последовал второй, затем в тупике находился еще и третий, мощеный бугристой брусчаткой, завешенный над головой гирляндами веревок, провисшими под тяжестью мокрого постельного белья, выцветших, линялых женских байковых халатов и совсем уж бесстыжих, голубоватых рейтуз самых невероятных размеров.
Веденяпин покорно брел следом за девочкой, озирался по сторонам, смущался странной роли чудака-провожатого страшноватой карлицы, которая перестала казаться ребенком и воспринималась, как взрослая женщина-лилипут, недалекая умственно, но со своими странностями, тайнами и загадками.
– Сюда, – позвала девочка и махнула ручонкой в сторону бокового подъезда последнего дома анфилады дворов.
Веденяпин некстати вспомнил про знаменитых одесских «гоп-стопников», грабителей, мысленно приготовился, что его сейчас стукнут по затылку в полутемном подъезде и оберут до нитки. Но сильнейшее желание