Невольница. Книга вторая. Сергей Е. Динов
ребенка.
На другой день после отъезда исполнителя роли историка Шацкого продюсеры сообщили всей группе о прекращении съемок и закрытии фильма «Лилия на песке». Это реально означало, что заработки для всех закончились. Но счастливый Веденяпин об этой общей трагедии своих коллег уже не узнал.
Роман благополучно прибыл домой и впал в исследовательский раж, не проходящий затем несколько лет.
Он перечитал всевозможную литературу, где рассказывалось о египетских пирамидах, фараонах, жрецах и божествах. Выяснил, что на крышке пенальчика, скорее всего, была изображена богиня войн и сражений Сехмет («могучая»), Ее образ символизировал неистовство солнца. Ее головной убор был похож на лунный диск, украшенный змеей.
Сехмет вселяла страх и сопровождала фараона на войну. Появлялась в образе женщины с головой львицы. Ее дыханием были знойные ветры пустыни. Ее познания в колдовстве помогли ей стать великой целительницей.
Актер передал в цех дубляжа киностудии «Фильмэкспорт», что на Лесной улице, копию рукописи «Список Одисса» на перевод с французского языка. Кстати сказать, «Фильмэкспорт» оставался единственным в то время, сохранившимся в Москве зданием киностудии дореволюционной постройки. В 1914 году студия именовалась «Кинофабрика Дмитрия Харитонова». В павильоне со стеклянной стеной в два этажа высотой, в образе «Рабы любви» снималась знаменитая актриса немого кино Вера Холодная.
Рукопись месяца два валялась у переводчика. Веденяпин за это время по памяти описал в тетрадке все свои злоключения, начиная со съемок на одесской киностудии, заканчивая блужданиями по одной только веточке грандиозного лабиринта одесских катакомб, что, по сведениям очевидцев, раскинулись подо всем городом.
Однажды вечером, прикрыв общую тетрадь с записями, усталый Веденяпин вдруг вспомнил о рисуночке, что подсунула ему в Одессе девочка-уродец. Листик из четвертушки ученической тетрадки преспокойно лежал в его измятой записной книжке. После его путешествий по смрадным подземельям, странички книжки были замараны, покороблены от влаги и сырости. Записи пастой шариковой ручки были размыты и неясны. Но Веденяпин книжку сохранил. Старые телефонные номера могли пригодиться, цифры еще можно было прочитать. Не стоило большого труда разобраться, что закорючки и загогулины, вычерченные неумелой детской ручонкой на листочке, являли собой как раз точную схему выхода из того самого подземного лабиринта, по которому, так беспомощно блуждал, бродил Веденяпин более суток. Сама ли девочка-карлица побывала в том жутком подземелье в сопровождении взрослого товарища по игрищам и забавам, перерисовала ли она еще откуда-нибудь витиеватую схему пути, который точно выводил к морю недалеко от грузового порта, -осталось загадкой для Веденяпина на всю оставшуюся жизнь.
В формальном переводе с французского