Криминальный карнавал. Елена Ворон
перевешивает лоб, неприятно пухлые губы; он пытается скрыть их под усами, но чахлые усы не помогают. Что этот Перес – психанул из-за Лауры или на самом деле полмесяца готовился бросить школу? Почему сразу не ушел, как только задумал? Может, его жена понукала и заставляла учиться? Не женат. А кто оплатил обучение? Некая организация под названием «Загогули». Что за ерунда? Как мог Рафаэль принять деньги от «Загогули»? Он хоть проверил, что это за контора такая? Адрес указан, телефона нет. Включив компьютер, я зашел в справочный сайт. Нет там никакой «Загогули». Хотя это ничего не значит, базы данных в Альба-Лонге еще те; уж я не раз с ними сталкивался.
Скандальный Перес и его дурацкая «Загогули» странным образом тревожили, заставляли размышлять. Ушел тот самый человек, у которого была стычка с Рафаэлем, и в тот самый день, когда Рафаэль… убит? похищен? Скажем так: исчез.
Ну, не мстил же Перес таким образом за мордобой! Да и не расправу наш директор учинил, а показательный учебный бой и только. Лично я благодарил бы за науку. Нет, в месть скандалиста я не верю.
А каковы его результаты предварительных тестов? Удивительные дела. Перес не годится в телохранители, он практически безнадежен – однако Рафаэль его взял. За какие заслуги? Разве что от безденежья; по сравнению с другими фирмами мы учим своих курсантов долго – четыре месяца против двух-трех недель – и почти даром.
Я потер виски. Даже от безденежья наш гордый Рафаэль не позабудет о репутации школы и не возьмется обучать человека, который нас опозорит. Ладно, оставим это. Я рассматривал фото, пытаясь представить Переса таким, каков он нынче: не единожды битый, с распухшей мордой, с синяками. Красавец, одним словом.
Спохватившись, я набрал номер Диего.
– Тео говорит. Пересу сломали нос или палец?
– Ему-то как раз ничего – испугом отделался. Нос у Кальтельерри, а палец у Савво.
– Спасибо.
А кто утром сказал: «Пьятты сегодня не будет»? Когда я проходил мимо открытого зала, а они орали «Убейте меня!» и готовились «убивать» инструктора. Я прикрыл глаза, сосредоточился. У меня отличная слуховая память, я помню всяческие разговоры и множество разных голосов, а уж как лекции запоминал, когда учился!.. «Пьятты сегодня не будет», – заново услышал я негромкое, едва различимое в общем хоре, и вновь расслышал ломкую ноту в конце, словно говоривший выпалил, не подумав, а затем прикусил язык.
Вскочив из-за стола, я сунул дело Переса в ящик, запер директорский кабинет и спустился в тренажерный зал, где Ринальдо и еще один инструктор яростно качали себе пресс. Рафаэль не одобряет увлечение «железом» и не устает повторять, что от культуристов в нашем деле проку мало, но тренажеры притягивают людей, как магнит.
– Ринальдо, прервись и послушай.
Наш психолог сел, тяжело дыша, отер пот с верхней губы.
– Пьятты сегодня не будет, – проговорил я, подражая неизвестному, но не слишком удачно – не далась заключительная ломкая нота. Я повторил фразу. – Кто это сказал?
– Перес, – уверенно заявил Ринальдо. – Когда?
– Утром. – Я повернул