.
подумал Рэгл. Посланник. Может, ключ в газете должен был подсказать, что придет Ловери?
– Добрый день, мистер Ловери, – улыбнулся он, распахивая дверь.
– Здравствуйте, мистер Гамм! – Ловери сиял радостью, ничего напускного или сулящего дурные вести в его поведении не было.
– Что-нибудь случилось?
При необходимости Рэгл умел жертвовать приличиями.
Ловери перекатил во рту сигару, взглянул на него и сказал:
– Занес пару чеков. В газете решили, что вам будет приятно, если я принесу их на дом. А мне все равно в эту сторону.
Он обвел взглядом гостиную.
– Кроме того, хотел кое-что у вас спросить. Просто удостовериться. Насчет ваших вчерашних ответов.
– Я послал шесть, – сказал Рэгл.
– Да, мы все получили, но… – Ловери подмигнул, – вы же не указали их порядок.
Открыв папку, он выложил все шесть бланков, уже сфотографированных и уменьшенных до удобных размеров. Вручив Рэглу карандаш, Ловери продолжил:
– Я знаю, это всего лишь недосмотр с вашей стороны… но нам надо, чтобы вы их пронумеровали.
– Черт побери! – выдохнул Рэгл. Неужели в спешке?.. Он быстро проставил цифры от одного до шести. – Вот, – сказал он, возвращая бланки.
Какая досадная оплошность! Когда-нибудь она может стоить ему победы в конкурсе.
Ловери сел, взял бланк, помеченный цифрой 1, и изучал его довольно долго.
– Правильно? – не выдержал Рэгл, хотя понимал, что Ловери не может знать ответа. Бланки отсылались в штаб-квартиру конкурса в Нью-Йорк или Чикаго, где и происходило самое главное.
– Ну, – откликнулся Ловери, – время покажет. Но вы именно этот ответ считаете номером первым? Основным вариантом?
– Да, – кивнул Рэгл.
Между ним и организаторами конкурса существовало негласное соглашение, по которому ему позволялось представлять несколько вариантов ответов на ежедневные задания. Вплоть до десяти, но Рэгл обязан был пронумеровать их в порядке предпочтения. Если номер первый оказывался неверным, его просто уничтожали, как будто его и не было, правильным считался номер второй – и так далее, до конца. Обычно он был настолько уверен, что ограничивался тремя или четырьмя вариантами. Конечно, в газете предпочитали, чтобы вариантов было меньше. Кроме Рэгла, насколько ему было известно, никто не пользовался подобными привилегиями. Цель же была очевидна: не дать ему выйти из игры.
Они сами это предложили после того, как Рэгл ошибся на несколько клеток в выборе правильного квадрата. Обычно его ответы ложились очень кучно, но иногда он не мог выбрать между довольно далеко отстоящими квадратами. В таких случаях приходилось рисковать, и порой интуиция его подводила. Когда Рэгл чувствовал, что решение укладывается в определенную область, он не волновался. Тот или иной из его ответов оказывался правильным. За два с половиной года он ошибся восемь раз. То есть восемь раз ни один из его ответов не был верен. Однако организаторы позволили