Художник. Сборник произведений. Дмитрий Анатольевич Самойлов
хватит, играть не сможете, – она достала колоду и, взглянув на Сергея Иваныча, взяла бутылочку, и спрятала ее в буфет. Раздала карты. Он ухмыльнулся:
– Еще как! Не думайте, что…
– Ваше слово, – перебила она его.
В дверь постучали. Вошел человек из охраны и сказал:
– Эта девчонка хочет назвать номер телефона и что-то еще. Вам необходимо поговорить с ней. Катя тут же встала и вышла из комнаты. Сергей Иваныч, не долго думая, подскочил к буфету. Он быстро открыл дверцу, достал бутылку, налил себе целый стакан и разом опрокинул его, задрав голову.
– Ух! – выдохнул он, облизываясь. Затем также быстро сел на место и взял в руки карты.
По уверенности движений можно было предположить, что такие «броски» он проделывал раньше. Слишком ловко и четко было все сделано.
Когда Катя вошла, он сидел со скучающим видом, как ни в чем не бывало. Конечно, я бы ни за что не стал выдавать его из чувства мужской солидарности, но играть было действительно неинтересно.
– Ну, что там? – она села на место.
– Я – «пас», художник – «раз», – ответил Сергей Иваныч, вращая мутными глазами.
– Я скажу… тоже «пас», пожалуй, – со вздохом промолвила Катя.
– Шесть пик, – произнес я.
Началась игра. Катя снова поморщилась, замечая неверные ходы.
– Ренонс! – Сергей Иваныч засмеялся, уткнувшись носом в карты.
– Какой к черту «ренонс»? – Катя уставилась на него презрительно.
– Играть невозможно! – заметил я. – Вы перепутали все взятки, Сергей Иваныч.
– Отчего же перепутал? Позвольте… это моя, вот эта… – неуверенно ответил он и замолчал, ворочая глазами.
– Закончим на сегодня! Действительно, это не игра, – сказала Катя, положив карты на стол. – И вот еще что, Сергей Иваныч…
Он остановился в дверях и вопросительно посмотрел на нее, постепенно приходя в свое нормальное состояние. Катя стала медленно прохаживаться по комнате, приложив руку к голове, и говорила тихим голосом:
– …Эта девчонка – горничная, она сказала все что нужно. Сделайте так, чтобы я ее больше не видела. Не могу смотреть на нее. Она не нужна нам более, – добавила Катя еще тише.
Сергей Иваныч кивнул головой и ответил:
– Она раскаивается и, по-моему, искренне…
– Это все притворство! Продолжение игры, в которую она играла, работая здесь, скорее делала вид, что работает.
– Но мадам…
– Я не верю в раскаяние! – Катя посмотрела на него уничтожающим взглядом. – Вы знаете, что надо сделать!
Она подняла левую руку и стала поправлять перстень на безымянном пальце, нетерпеливо поворачивая его из стороны в сторону, как будто он мешал ей.
Сергей Иваныч удалился с мрачным видом. Катя проводила его взглядом, уселась на диван и, откинув голову на спинку, задумалась. Она стала разглядывать свои ярко накрашенные ногти. Затем сказала тихо:
– Я помню, как она улыбалась, глядя мне в глаза. О! Как она улыбалась?! Эта постоянная радость на ее лице…