Чингисхан. Тэмуджин. Рождение вождя. Алексей Гатапов
вышел от дяди, словно окрыленный. Все стало ясно и просто.
«Как хорошо иметь мудрого человека рядом! – размягченный от выпитого и от хорошего разговора, он с благодарностью думал о дяде. – Еще только этим утром в душе было мутно, как в прогнившем болоте, все было зыбким и шатким, а теперь меня будто взяли за оба крыла и вознесли на горную вершину…»
Едва Есугей отъехал от юрт Тодоена, возле айла Ехэ Цэрэна ему встретился Алтан. Тот ехал наперерез ему, с южной стороны, и видно было, что издалека. К седлу его саврасого коня были приторочены набитые дополна переметные сумы, поясной ремень оттягивали полный колчан стрел и хоромго с роговым луком.
Опустив голову на грудь, будто в глубокой задумчивости, Алтан не сразу заметил его. Приблизившись, он тяжело поднял голову в железном шлеме, и Есугей увидел пьяные, полусонные глаза Алтана. Тот вздрогнул от неожиданности, несколько мгновений лицо его металось в растерянном недоумении и, наконец, обретая какую-то осмысленность, сложилось в слабую улыбку.
– А, это ты, брат…
Недовольный встречей, Есугей промолчал.
– Хорошо ли живешь, брат?
– С помощью неба, – чтобы не показывать излишнего пренебрежения к нему, Есугей остановил коня. – А ты откуда едешь?
– Я в табунах своих побывал, посмотрел, как люди живут, кое-кому дал встряску, чтобы не спали…
– Пастбища твои на севере, а ты ведь с юга едешь.
Лицо Алтана чуть заметно напряглось, но тут же расслабилось, и он заговорил, дерзко глядя ему в глаза:
– Степные просторы широки, брат мой. На север ли, на юг мне ехать, у кого я должен спрашивать? Или ты думаешь, что я буду тебе выкладывать, где был, что делал?
Есугей неприязненно оглядел его.
– Кому ты нужен, пьяный бродяга? Езжай домой да проспись, а то одним видом своим позоришь наш род перед людьми.
– А ты мне не указывай, брат Есугей, – повысил голос Алтан. – Пока еще не выбрали тебя ханом. И еще неизвестно, кто им будет. Пощипал тебя Таргудай, смотри, как бы совсем не придавил…
Охваченный внезапным бешенством, Есугей потянулся к нему через луку седла, схватил за ворот косульей рубахи и сдернул его с лошади. Алтан тяжело упал под ноги коню. Есугей быстро сошел на землю, рывком приподнял его, поставив на ноги.
– Таргудай пощипал, говоришь? – И с силой ударил его в грудь.
У Алтана побурело лицо, он захрипел, хватая ртом воздух.
– Как бы не придавил, говоришь? – Есугей снова ударил его. – Еще что-нибудь, может, хочешь сказать?
Тот отрицательно замотал головой, глядя перед собой помертвевшими глазами.
– Запомни, младший брат, – Есугей держал увесистый коричневый кулак перед лицом подавленного Алтана. – Буду я ханом или нет, не знаю, но старшим братом над тобой останусь навсегда.
– Прости, брат, за глупый язык, – протрезвевшим голосом бормотал Алтан. – Вино в голову ударило.
– Смотри, не забывай, а то будешь получать у меня, как в детстве получал. Помнишь эти