Я сам себе судья. Иосиф Кобзон
Я мучительно долго ждал. Мне устраивали всякие пакости. То во время караульной службы подсовывали неприятности, то провоцировал старшина, да так, что мне пришлось его бить.
Этот старшина, кстати, здорово повлиял на мой воспитательный процесс. Я (после техникума) был уважаемой среди пацанов личностью. Еще бы: чемпион по боксу, отличник, знал уже горячие аплодисменты за исполнение песен. И ростом, и телосложением вышел так, что на меня поглядывали многие девушки. И вдруг – старшина, земляк из Донбасса. Фамилия его была Лысько. Небольшого такого росточка – метр пятьдесят с чем-то. И вот он над нами: «А-а-а… Обра-зо-ван-ные прый-ихалы. Ну, шо? Побачим, чим можно способствовать вашему образованию». И начал нас ломать. Я переживал жутко! Однако потом был ему благодарен, потому что научил он меня внутренней дисциплине, коллективизму, выдержке, терпению. Армия, конечно, великое дело. И хотя старшина был для меня самым тяжелым человеком, со временем я понял, что значил он как наставник.
Со мной в армии такая история произошла. Я закончил школу сержантского состава, но меня разжаловали. Я охранял пороховой склад и заснул. И меня посадили на гауптвахту на пять суток. Когда я подметал караульное помещение, мимо забора проходил один сержант и говорит: «Так тебе и надо». А я вел самодеятельность, пел солистом, и исполнял песню «Мама, что на свете тебя милее». И этот маленький сержантик говорит: «Это тебе не «Маму» петь». Ну, я психанул и врезал ему. Мне к пяти суткам добавили еще десять суток. А Петр Мордасов уже требовал, чтобы меня немедленно отправили в распоряжение ансамбля. И тогда в части сказали: «Ах, так? Разжалуйте Кабзона до рядового, и пускай катится к черту». И меня разжаловали…
В конце концов, я прибыл в Тбилиси и впервые запел в профессиональном ансамбле. Тут-то мне и дали понять, чем должен я заниматься в жизни, и как можно совершенствоваться в этом деле.
Я тогда стал впервые задумываться о том, что хотел бы петь на сцене. С этим я пришел за советом к маме, и она осторожно сказала: «Сыночек, ты же знаешь, что ты в Москве все равно не поступишь без блата, и денег у нас нет, но ты попробуй». И я решил попробовать.
Когда вернулся после армии в Днепропетровск, все домашние готовились к тому, что я поеду по распределению на буровую в Воркуту, а я заявил, что хочу в Москву, учиться. У братьев шок: все надеялись, что я буду работать, помогать семье, а я опять учиться вздумал. Тоже артист нашелся! Все уже так устали от нищеты! «У тебя же диплом! Зарабатывай деньги, мы тебя для чего учили?» – пытались меня урезонить. Но я решил твердо – в Москву!
Кстати, тогда только Батя промолчал. Потом сказал: «Сынок, ты уже взрослый и поступай, как считаешь нужным!» А мама заплакала: «Сынуля, надо же…»
Здесь, уважаемый читатель, я прервусь, чтобы сделать примечание. Дело в том, что в армию я ушел в весе 70 кг, а возвратился с весом 90. Я жутко окреп. Продолжал заниматься спортом и был физически здоровым невероятно. Но вопрос был в другом: из одежды-то я вырос, а покупать новую было не на что. Поэтому я по-прежнему