Я сам себе судья. Иосиф Кобзон
либо оперного певца, либо солиста филармонии с камерным классическим репертуаром, либо преподавателя пения. Но, похоже, я уже тогда чувствовал, что Провидение заготовило для меня что-то другое.
Короче говоря, студента вокального факультета Гнесинки так увлекли совершенно иные музыкальные горизонты, что я стал всеми правдами и неправдами пробиваться на большую эстраду.
Первое самостоятельное выступление
Мое первое самостоятельное выступление состоялось в декабре 1959 года на авторском концерте Аркадия Островского. Я был тогда очень молодым и не был лично знаком с этим композитором. Я взял его в буквальном смысле штурмом и натиском.
Наша первая личная встреча с Аркадием Ильичом состоялась в Доме композиторов в Москве на Миусской площади. Тогда там был еще старый Дом композиторов. Будучи студентом Гнесинского института, я пришел на встречу. После выступления Аркадия Ильича подошел к нему, и он почему-то дал мне свой домашний телефон. Матильда Ефимовна, его супруга, царство небесное им обоим, подходила к телефону и спрашивала: «Кто это?» Я отвечал: «Вокалист». Ну, как бы я назвался: «Это Кобзон»?
На первом концерте, куда меня пригласил Аркадий Ильич, он объявил меня не «Иосиф Кобзон», а «Юрий Златов». Я не понял, стою за кулисами, а он меня подталкивает: «Выходи, выходи». Я вышел, спел, потом подхожу к Аркадию Ильичу: «Почему вы меня так назвали?» – «Сюрприз, теперь это будет твой артистический псевдоним». – «Я не хочу». – «Да ты что, с ума сошел? Ты со своими еврейскими именем и фамилией хочешь карьеру сделать?» – «Мать мне дала это имя, фамилию, я не могу носить другие». – «Ну, поступай, как хочешь, но потом ты поймешь, что я был прав».
К счастью, он ошибся.
А потом, в том же 1959 году я стал штатным солистом Всесоюзного радио, а через три года – Москонцерта. И я бросил институт, в котором меня настойчиво готовили к оперной деятельности.
Цирк на Цветном бульваре
Но это все было чуть позже, а в 1958 году, параллельно с учебой в институте, я начал работать в цирке на Цветном бульваре в программе знаменитого циркового режиссера Марка Соломоновича Местечкина «Куба – любовь моя». В прологах и эпилогах надо было петь. Там были вокалисты, которые пели песню «Мы – артисты цирковые…». И я тоже напросился ее петь. Пел сам и в составе квартета. Пел эту песню и еще песню «Куба – любовь моя» из спектакля с музыкой Александры Пахмутовой. Так я начал работать по специальности и получать за каждое выступление по три рубля. Выступлений было, как минимум, девять в неделю. Можно представить, каким я стал сразу богатым человеком. Иногда в месяц «набегало» 120–140 рублей. Так для меня наступила совсем другая жизнь.
Цирк не только поддержал меня материально, но и дал возможность видеть настоящий творческий труд – труд до изнеможения, до кровяных мозольных ссадин, до выяснения отношений и т. п. Когда говорят, что Кобзон – феномен, много работает, мне хочется возразить: да никакой я не феномен, просто еще в цирке меня научили относиться к своей профессии