Тварина. Повесть. Александр Леонидович Миронов
с небольшой, но перспективной сольной программой. Дед заревновал невесть к чему или к кому, и ей пришлось пожертвовать талантом.
Однако операцию пришлось отложить, Анна Николаевна сломала ногу. Со спальни добиралась на ощупь до кухни и упала. Ковровая дорожка ли оказалась скользкой, в час неладный черти смазали, или же ветром край приподняло, тоже в час недобрый напахнул, и Анна Николаевна упала на ней.
Дед осерчал на бабушку и, похоже, очень. Такого подарка на свой праздник он никак не ожидал. Да и родственники тоже. Но для дедушки столь неуклюжее па, стало, видимо, невыносимым, и оттого он почти неделю не появлялся дома, жил на даче. Вся забота и хлопоты о больной легли на руки внучки. Когда она была дома, была и бабушка при догляде. Когда на работе, то старалась максимально подготовить для неё всё, что той будет необходимо в течение долгих двенадцати часов.
Ларёк работал круглосуточно, поэтому продавщицы, Катя и её напарница, иногда их подменял хозяин для предоставления выходных, и то не частых, им приходилось работать по полусуткам. За столь продолжительное время девушки выматывались в этом металлическом «курятнике» – летом от жары и духоты, зимой от холода.
С работы Катя приходила и принималась за работу по дому: убирать за бабушкой, стирать, готовить еду, кормить – Анна Николаевна из-за глаукомы ослепла совсем. И так изо дня в день. Только появление деда немного ослабляло напряжение и внучке удавалось передохнуть, тут можно было выкроить время на личную жизнь, уделить его друзьям, сходить на какой-нибудь вечер, на чье-нибудь выступление из заезжих артистов. Да и так, хоть от души отоспаться. Но дедушка не так часто радовал своим посещением, и после его отъезда вновь наступали дни и ночи напряженных буден.
Но, она-то ладно. А вот каково было бабушке? Катя чувствовала: дедушка за огородными делами прячется. Прячет своё охладевшее, если не сказать – холодное сердце. И когда случалось оставаться им одним, на той же кухне, она выговаривала ему.
– Ты б, дед, почаще домой наведывался. Анна Николаевна всё одна и одна.
– А там я на кого всё брошу? Заяц что ли придёт поливать, полоть? Ага, прополет он.
– Заяц, хм… Поди, зайчиха какая завелась?
И дед заводился.
– Какая зайчиха? Какая зайчиха?!. Вот придумала! Да я… Приедь, да посмотри, чем я там занимаюсь. Вот негодница! По себе меня меришь? Где он, твой королевич Елисей?
То, что дед может быть способным на какие-то мероприятия, связанные с сексуальными отношениями, Катя себе не допускала и в мыслях. До пятидесяти, ну от силы до шестидесяти лет, возможно, бывают индивидуумы. Раз Бог награждает отдельных людей каким-либо даром, то почему бы и не долголетними потенциальными возможностями в этом смысле? Но чтобы в семьдесят – это в её сознании не укладывалось. Нет, в литературе, в том числе и художественной, ей встречались примеры, взять, хотя бы пример