Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов. Коллектив авторов
дисциплине в музыкальных учебных заведениях среднего звена (училищах и колледжах).
1026
Некоторые термины Яворского («интонация», «предыкт», «переменный», «увеличенный» лады и др.) были адаптированы советской музыкальной наукой.
1027
Например, неизданными остаются фундаментальный труд Конюса «Эмбриология и морфология музыкального организма» (1929, на русском и французском; ГЦММК. Ф. 62. № 72) и «Записи о музыкальном искусстве» Яворского (1916–1926; ГЦММК. Ф. 146. № 293).
1028
Здесь и далее замена полного наименования Отделения на ФО не касается цитат из архивных и опубликованных источников.
1029
ПиР. 1927. Кн. 4. С. 226–228.
1030
См. ниже: 1922, февраль, 20.
1031
Об Ученом совете Академии см.: Ю. Н. Якименко. Академия Художественных Наук в контексте культурной политики (1921–1929). Дисс. канд. ист. наук. Гл. I. § 2.
1032
В прениях по нему принимали участие С. А. Котляревский, Л. Л. Сабанеев, [Н. Е.] Успенский, Г. Э. Конюс, В. В. Тихонович и А. В. Бакушинский, а среди присутствовавших на этом заседании фигурирует Г. Г. Шпет – см.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 84, 86. По сообщению Н. Подземской, основой, объединявшей в 1920–1921 гг. многих членов кружка, из которого впоследствии возникла РАХН (В. В. Кандинский, А. Г. Габричевский, А. А. Сидоров, Е. Д. Шор, Р. Р. Фальк, А. А. Шеншин, Г. Г. Шпет), была наука о музыке (Н. Подземская. «Возвращение искусства на путь теоретической традиции» и «наука об искусстве»: Кандинский и создание ГАХН. С. 161).
1033
В прениях по нему принимали участие М. П. Столяров, С. А. Котляревский, П. В. Кузнецов, Е. Д. Шор, И. Д. Ермаков, Н. В. Петров, А. Г. Габричевский и А. А. Сидоров – см.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 90.
1034
Другое название – «Искусство и кризис гуманизма». В прениях по нему принимали участие С. А. Котляревский и П. В. Кузнецов – см.: Там же. Л. 96.
1035
НИОР РГБ. Ф. 776. Карт. 14. Ед. хр. 12. Л. 13 (11) – 14 (12).
1036
По материалам архива Академии, Г. Г. Шпет был зачислен в ее состав с 1 сентября 1921 г., вероятно по Физико-психологическому отделению, – см.: РГАЛИ. Ф. 941. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 13; Ед. хр. 6. Л. 4; Ед. хр. 21. Л. 5, 9; Ед. хр. 51. Л. 15; Оп. 10. Ед. хр. 716. Л. 11; А. И. Кондратьев. Российская Академия Художественных Наук. С. 416.
Однако, кроме статьи А. И. Кондратьева, иные источники, которые подтверждали бы сведения о Физико-психологическом отделении, нам неизвестны. Точно так же пока не находит подтверждения и сообщение О. С. Северцевой автору настоящей Хронологии о том, что своим появлением в РАХН Г. Г. Шпет обязан своему ученику А. Г. Габричевскому.
По опубликованным недавно воспоминаниям М. Г. Шторх, А. Г. Габричевский и Г. Г. Шпет «были давно знакомы. Габричевский происходил из московского университетского круга, из очень такой интеллигентной состоятельной семьи, находившейся в родстве с Грановским и Станкевичем; его отец – первый русский бактериолог, его именем названа улица в Москве и научный институт. Когда Александр Георгиевич был совсем мальчиком, то в гимназию не ходил, получал домашнее образование, занимался всеми искусствами сразу и изучал античную литературу под личным руководством академика Корша. А гимназию окончил экстерном. К нему приглашали лучших учителей. В частности, приходил