Память и имя. Наталья Драгунская
вовсе не праздным любопытством, а неподдельным чувством ответственности за его судьбу (а если она вертихвостка, окрутит его и потом бросит, а он парень хороший, будет переживать?), ведь он был им братом. Вдруг в разговоре выяснилось, что у «невесты» (они, слушая Ноликовы излияния, уже успели проникнуться к ней симпатией) нет хорошего тёплого пальто, и она всю зиму ходит в каком-то совершенно непотребном старье. Ну, вот этого они стерпеть не могли. Как, Ноликина невеста мёрзнет из-за того, что она не может купить себе нормальное пальто? Так мы ей его купим! И не пальто, а шубу! Скинемся все и купим! Вот только зарплату получим… И Нолик, который никогда не разрешал себе плакать, даже когда умерла мать, неожиданно почувствовал, как у него защипало в носу, и глаза постыдно налились неизвестно откуда взявшейся влагой.
Бэлла
А «невеста», не ведая о ранге, в который её возвели, жила себе, как и прежде: днем ходила на работу, вечером в медучилище, по субботам в секцию художественной гимнастики, а по воскресеньям на танцы – и о молодом военном, который засыпал её письмами, не особенно и думала. Мальчик он был милый, но уж очень молодой, двадцать один год всего; ей хоть самой и было только девятнадцать, но она чувствовала себя уже взрослой, потому и влюблялась в тех, кто постарше. Но её мать думала иначе. Ей мальчик очень понравился. Она сразу почувствовала в нём то, что её дочь, считавшая себя взрослой, по малолетству почувствовать не могла: чистоту помыслов и верность, – поэтому каждый раз, вытаскивая из ящика письмо с уже знакомым трудно разборчивым почерком на конверте, она аккуратно вскрывала его над кипящим чайником, внимательно прочитывала, утверждаясь в правильности своей оценки, а потом так же аккуратно заклеивала и клала на стол, где оно дожидалось прихода той, кому оно и предназначалось. Увидев письмо, Бэлла быстро пробегала его глазами и, мельком подумав, что надо обязательно ответить, шла заниматься своими делами, которых у неё хватало: вызубрить строение черепа к контрольной по анатомии, постирать единственное платье, чтобы оно успело высохнуть к утру, почитать на ночь в постели: дел к вечеру накапливалось много. Нельзя сказать, что Ноликина влюблённость не доставляла ей удовольствия: он был милый, умный, галантный, его пышущие страстью, но не выходившие за рамки приличия письма щекотали её самолюбие, он даже немножко ей нравился, но уж больно был молод и служил далеко, так далеко… когда ещё приедет!
Деньги на шубу, которые собирали всем миром, грянули, как гром с ясного неба. Она сидела у стола, растерянно держа в руках пухлую пачку сторублевок и приложенное к ним письмо, и не знала, что делать. В письме Ноликиным почерком было написано про трёх его верных друзей, которые всегда ему помогают, а он, конечно же, им, и про их желание купить его невесте, которую они уже любят так же сильно, как и его, Нолика, – шубу, потому что Ноликина невеста заслуживает самого лучшего. В конце письма была приписка уже от одного из друзей, который от лица их всех