Всадники ниоткуда. Рай без памяти. Серебряный вариант (сборник). Александр Иванович Абрамов
же не обезвредили.
– Ну и чудесно, – сказал я. – Пусть летит все к черту в пекло. Бежим.
Она все еще не понимала.
– Но ведь этого же тогда не было.
– Так сейчас будет. – Я схватил ее за руку. – Есть другой выход?
– Есть.
– Тогда веди.
Двигаясь как сомнамбула, она вывела нас на темную улицу. С охранником у выхода Мартин расправился тем же приемом.
– Четвертый, – посчитал он, – даже граната не понадобилась.
– Пятый, – поправил я. – Счет в Антарктиде начал.
– Придется теперь им рай моделировать.
Мы обменивались репликами на бегу. Бежали посреди мостовой неизвестно куда, в темноту. Наконец за нами что-то ухнуло, и сноп огненных искр выстрелил в небо. На мгновение сверкнули передо мной огромные-огромные глаза «Ирины». Тут только я заметил, что эта «Ирина» не носила очков.
Где-то завыла сирена. Затарахтел автомобильный мотор. Потом другой. Пламя пожара мало-помалу высветляло улицу.
– Как же так? – вдруг спросила «Ирина». – Значит, я живу. Значит, это совсем другая жизнь? Не та?
– Теперь она развивается самостоятельно, по законам своего времени, мы ее повернули, – сказал я и злорадно прибавил: – И теперь ты можешь сполна рассчитаться с Этьеном.
Сирена все еще натужно выла. Где-то совсем близко громыхали грузовики. Я оглянулся: Мартина не было. «Дон! – позвал я. – Мартин!» Никто не откликнулся. Мы толкнулись в калитку церковного дворика, она оказалась незапертой. За ней притаилась еще не высветленная пожаром темнота. «Сюда!» – шепнула «Ирина», схватив меня за руку. Я шагнул за ней, и темнота вдруг начала таять, стекая вниз по открывшейся впереди лестнице. На ее верхней ступеньке кто-то сидел.
22. На островке безопасности
Я вгляделся и узнал Зернова:
– Борис Аркадьевич, это вы?
Он обернулся:
– Анохин? Откуда?
Я вспомнил песенку Мартина:
– «Янки Дудль был в аду… Говорит: „Прохлада!“» Кстати, его нет поблизости?
– Нет, – сказал Зернов. – Я один.
– А где мы?
Он засмеялся:
– Не узнали интерьерчик? В отеле «Омон», на втором этаже. Я очутился здесь, когда нас выбросило из машины. Кстати, что там произошло?
– Кто-то бросил бомбу под колеса.
– Везет, – сказал Зернов, – не зря я сомневался в прочности гестаповской виселицы. Но, честно говоря, испытывать судьбу больше не хочется. Вот я сижу здесь с той самой минуты, боюсь двинуться: все-таки островок безопасности. И знакомая обстановка кругом, и никаких призраков. Поэтому садитесь и рассказывайте. – Он подвинулся, освобождая мне место.
Однако мой рассказ при всей неожиданности переполнявших его событий большого впечатления на Зернова не произвел. Он молча выслушал и ни о чем не спросил. Спросил я:
– Вы видели картину Феллини «Джульетта и призраки»?
И вопросу Зернов не удивился,