Витражи. Виталий Черников
внимательно слушал, подавшись вперед.
– Поручение это довольно деликатного свойства, и поэтому Папа обратился ко мне, не доверяя, как я полагаю, своему окружению. – Академик едва заметно кивнул, как бы понимая и одобряя выбор Папы. – Окрыленный первым успехом, епископ продолжил: – Как вам, разумеется, известно, Папа олицетворяет всю Мировую церковь и на нем лежит вся полнота ответственности.
Такому стилю изложения епископ научился еще в семинарии, применяя его в тех случаях, когда предмет был заучен плохо, а экзаменатор попадался суровый. Он мог говорить часами, преподнося прописные истины таким тоном и с таким видом, что собеседник поневоле проникался к оратору доверием. Епископ полагал, что это сработает и сегодня. Но академик по-прежнему молчал, выказывая тем не менее глубочайшее внимание. Священник не знал, как перейти к главному, не умаляя при этом достоинства Папы. На лбу его выступил пот.
– Э-э, так вот… Он сбился с мысли под взглядом академика, но овладел собой и продолжил: – Поскольку обязанности Папы велики, часть из них он вынужден перекладывать на своих наиболее доверенных подчиненных. «Черт тебя задери, ты так и будешь сидеть истуканом?» Это разумно, не правда ли?
– Безусловно. Это очень разумно.
– Все эти подчиненные – люди достойные, скромные, честно трудящиеся на благо Церкви и Господа. А некоторые из них просто незаменимы. – Епископ скромно потупился. – Поэтому папа Урбан заботится о здоровье таких людей превыше всего. Но, видите ли, любезный… э-э… академик Дерпент, иногда наша медицина бессильна и… такой человек может оказаться на краю могилы, несмотря на все усилия лекарей.
Священник умолк и удрученно взглянул на академика. Волшебник сочувственно покивал, поджав тонкие губы.
– Это в высшей степени прискорбно, ваше преосвященство, но я не совсем понимаю, как это связано с моей скромной персоной. – Он обезоруживающе улыбнулся и развел руками.
«Понимаешь. Все ты прекрасно понимаешь. Дурачка-то, наверное, на твое место не посадили бы. Хочешь, чтоб просили тебя, умоляли. Выше Церкви подняться хочешь…» – епископ титаническим усилием выдавил любезную улыбку.
– Ну как же, мессир академик, посудите сами. Все мы в воле Господней, не правда ли?
– Полностью с вами согласен.
– Таким образом, поскольку лекарства оказались бессильны, значит, Господь в мудрости своей видит другие пути к исцелению этого человека.
– Простите мне мое непонимание, ваше преосвященство, я, конечно, не ученый-богослов, но… Может быть, Господь желает присоединить этого человека к своему небесному воинству?
Епископ со вздохом покачал головой, как бы сожалея о той пропасти неведения, в коей пребывал его именитый собеседник.
– Э-э, ваша светлость, вот тут-то вы и не правы. Совсем не правы. Это я вам как ученый-богослов скажу. Вот, судите сами: у волшебников Дар от Бога?
– Безусловно.
– Значит,