Витражи. Виталий Черников
ученик. Лебединая песня.
Третий ученик. Смертный приговор.
Третий ученик – Лан.
Джибута достал новую свечу, поджег от старой, поставил рядом. Вот он, Лан Малой. А рядом он – Джибута. Надо передать огонь. Зажечь, но не спалить.
Отражение смотрело на Джибуту, пряталось в тени, куталось во мрак. Посверкивало глазами.
Сколько лет тебе осталось, Джибута Гандский?
Спросить – показать глупость.
Стоит ли мальчонка такой жертвы?
Не ответил Джибута. Вспомнил испытание Лана. Теплый ответный удар Силы. Не злой. Мальчишки всегда ощетиниваются, пытаются ударить, защищаясь. А этот… Как телок, боднул легонько лобастой головой в плечо – привет, мол, вот он я. Это не зеленый дар Келло, не золотой Словорада – прозрачный Дар. Только тогда и поверил Джибута. И в оживающих крольчат поверил, и в чудеса. Как же учить тебя, Лан Малой… Какой цвет примет твой Дар, чем обернется?
5
В Колонцах перекликались петухи. Ланька проснулся. Посмотрел удивленно вокруг – чужие стены, Санька сопит, палец во рту. Вспомнил вчерашнее – чуть не подпрыгнул от восторга и ужаса. Он, Ланька, – ученик кудесника. Огромного, мрачного кудесника. Ланька зажмурился, помотал головой, открыл глаза. Нет, не исчезла спаленка. Значит, не сон. Ланька подхватился, вскочил. Надо Феньке корм задать, напоить. Кубарем скатился с крылечка, выскочил во двор. Отец смазывал скрипучую заднюю ось, негромко говорил с кудесником. Фенька хрупала, уткнувшись мордой в торбу. Ланька виновато шмыгнул носом. На задах гулко ухал топор – эхо от берез отскакивало. Ланька любил смотреть, как Руста колет дрова. Даром что четырнадцать, колет так, что не каждый мужик сумеет. Глаз у Русты цепкий. Враз оглядит здоровый неохватный чурбанище – и в три удара между сучков развалит надвое. Это тут у Русты хозяйский топор, а дома – здоровенный колун с хищным толстым оголовьем. Ланька двумя руками с трудом подымал его, а Руста управлялся одной. Охоч до работы Руста, все у него в руках спорится. Возле Русты сидел хозяйский пес – следил за работой, крутил лохматой башкой. Отец мельком глянул на Лана, улыбнулся: «Проснулся, лежебока? Иди буди сестру. Умоетесь – завтракать будем».
Ели деловито, молча. Руста нет-нет да поглядывал на Ланьку. Было что-то новое в его взгляде. Как будто не он, Ланька, напротив него сидит, а кто-то другой. Муторно Ланьке. Скорей бы домой. Кудесник на него почти и не смотрел, все больше на Русту да на отца. Санька спросонок лениво ковырялась в своей тарелке. Молчком снедь прибрали быстро. Вышли во двор, прощаться. Санька спохватилась, убежала назад, в дом, – за Пуськом. Руста уже забрался на телегу, нетерпеливо поглядывал на отца. Ланька успел схватить юркнувшего между ног кота, отдал запыхавшейся Саньке, подсадил наверх. Фенька тепло дохнула ему в затылок. Отец в стороне говорил с кудесником. Джибута достал небольшой медный кувшин с тонким горлышком, передал отцу, что-то сказал. Ланька увидел, как побледнел отец, сжал