Подмосковные вечера. История Вана Клиберна. Как человек и его музыка остановили холодную войну. Найджел Клифф
на том, чтобы поставить этот вопрос на голосование полного состава ЦК, но его противники отказались, хорошо зная, что Хрущев уже провел туда своих людей. Булганин разместил охрану вокруг здания, где проходило заседание, но один из сторонников Хрущева сумел связаться с некоторыми из членов ЦК, которые находились в Москве. Вскоре к зданию прибыли 18–20 человек, которые прорвались через охрану и представили петицию с требованием созвать Пленум ЦК КПСС.
…Деревенский увалень со стальными глазами отказался освободить свое место, объявив действия заговорщиков незаконными…
В здании Президиума началась неразбериха. Когда некоторые из отсутствовавших членов ЦК добрались до места заседания, они обнаружили, что их коллеги были едва ли не блокированы. Тем временем сторонники Хрущева вызвали членов ЦК из регионов страны и из-за границы, из советских посольств. Многих из них доставили на военных самолетах благодаря тогдашнему министру обороны Георгию Жукову. Всего в Москву прибыло 309 человек, причем по крайней мере треть этих людей была обязана своим положением Хрущеву. Пленум открылся через четыре дня после первого решения об этом и превратился в восьмидневную атаку на заговорщиков. Выступавшие соперничали между собой, обвиняя их во фракционности и соучастии в сталинских чистках, понося их как убийц, преступников и садистов, чьи руки обагрены кровью невинных жертв. «Ты у нас чист совершенно, товарищ Хрущев!» – с горечью отвечал на обвинения Маленков[146]. «А вы разве не подписывали бумаги о расстрелах на Украине?» – риторически спрашивал Каганович. «Мы все вместе не стоим дерьма Сталина!» – кричал Хрущев. «Вы молодые. Вам следовало бы свои мозги прочистить, тогда все стало бы яснее»[147], – подпрыгивал и размахивал руками стареющий Ворошилов, номинальный глава государства. Тем не менее в конце концов он, как и Булганин, тоже осудил заговорщиков. После того как к обвинениям добавил свой голос появившийся на заседании Жуков, Маленков и Каганович признали свою вину, и только Молотов настойчиво все отрицал. Заговорщики, получившие наименование антипартийной группы, были сняты со своих должностей и исключены из состава ЦК и Президиума.
Хрущев в последнее время приобрел привычку направлять своего друга и союзника Анастаса Микояна, ставшего вице-премьером, на приемы по случаю национальных праздников, проводившиеся в посольствах иностранных государств. Во время очередного приема Микоян направился прямиком к группе западных журналистов, чтобы сообщить им, что оппоненты Хрущева живы и что им найдена работа по специальности. Показательные процессы остались в прошлом, но новые должности опальных политиков были выбраны с чувством юмора. Так, Молотов, сталинский министр иностранных дел, был отправлен в качестве посла в Монголию. Маленкова, инженера-электрика, назначили директором гидроэлектростанции в Восточном Казахстане. Как говорили, несмотря на то что его жизнь была непростой, предполагавшийся