Счастье. Идеально. Любовный романс. Константин Кропоткин
сильно похудела.
– Совсем девочка, – сказала Рита.
Вера погладила себя по животу, по бедрам.
– Да, надо бы набрать пару кило. Висит все.
– Ешь побольше.
– У меня нет аппетита.
– Давно?
– Как началось, так и пропал. Я не хочу сейчас об этом говорить, – сказала Вера, а Рита не стала настаивать.
Со двора потянуло дымом.
– Здесь приходится жить по местному времени, – проходя по темному коридору второго этажа, сказала Рита, – Осторожно, у комода острые углы, я уже два раза билась, – и ступила на терракотовые плиты лестницы, ведущей вниз, – Рано утром петухи будят, а вечером темно и мошкара, не улице не посидишь.
– Тут и петухи есть? – сказала Вера.
– Есть. К нам по утрам приходит полосатый кот.
– Это плохо.
– Что?
– Что петухи, – сказала Вера, – Мне выспаться надо. Мне надо обязательно выспаться.
– Ничего. Как проснешься, так и заснешь. Тут воздух, хорошая еда, тепло, даже жарко. Конец августа, а тут тридцать градусов.
– А у нас сейчас все тридцать пять, – сказала Вера. Они вышли на террасу и встали под раскидистой акацией, дающей светлую нервную тень.
– Зато у вас там петухов нет, – сказала Рита, – И лягушек. Представляешь, тут есть и лягушки.
– Фу, – сказала Вера.
– Красивые, зеленые. Они живут в колодце, – Рита показала пальцем; в ожидании сумерек французский колодец напоминал могильный памятник.
– Хорошо, – сказала Вера, – А какие еще у нас планы?
– Никаких. Или что? – крикнула Рита в куст олеандра, усыпанного розовыми цветочками, – Мы пойдем покорять горные вершины?! – там, под навесом Олег создавал хозяйственный шум. Оттуда и чадило.
– Пойдем! – крикнул он в ответ, – Я не против!
– А я против, – сказала Вера, – Мне надо отдохнуть и выспаться, – и снова это трагическое лицо.
– Да вернут тебе этот чертов чемодан, – Рита была готова рассердиться, – Кому он нужен?
– Мне, – сказала Вера.
На ужин надумали бараньи ребрышки, а к ним жареные овощи. Олегу нравилось смотреть на огонь, что сильно упрощало дело: пока он раскочегаривал гриль, Рита порезала кабачки и баклажаны. Вера вызвалась помочь, но Рита запретила – еда для Веры была только насыщением, и куски овощей, если б она их резала, получились бы большими некрасивыми шматами.
– Лучше стол накрой, под деревом, – стуча по доске ножом, предложила Рита, – Там бокалы, тарелки вон, на подставочке, ножи-вилки в столешнице, бумажные салфетки в большой комнате, в шкафу под телевизором. И свечки тоже там поищи.
– И даже свечки, – сказала Вера.
– А ты как думала? – она была горда, словно сама все тут и придумала, – Тре романтик.
Еще Рита приготовила мятной воды: нарвала травы во дворе у стены, залила пучки ее кипятком в стеклянном графине, и, выждав, когда распустится запах, накидала кусков льда из морозилки, – зелень за стеклом расползлась