На краю государевой земли. Валерий Туринов

На краю государевой земли - Валерий Туринов


Скачать книгу
ним вошли Иван Кайдалов и Герасим Петров, сургутские десятники. Протиснувшись в узкую дверь, они туго забили тесное пространство около большой печи, неуклюже приподнятой на деревянной подклети.

      – Что – не ждал? Хватит с бабами возиться. По охотке уважил и будет. Моя-то ничего, не сердится. Поласкал и на сегодня баста!.. Не так ли, Дарья? Ха-ха-ха! – захохотал атаман.

      – Тьфу ты, срамоту-то развел! – нарочито сердито махнула Дарья рукой на Треньку. – Хоть бы девки постыдился, – бросила она недружелюбный взгляд на остячку.

      – Что ты, Дарья! – воскликнул атаман. – Эта девка видела уже все! Вон – спытай Ивана! – весело подмигнул он Пущину, сбрасывая у двери с плеч на пол шубу.

      Шагнув в избу, он словил Машу сильной короткопалой пятерней, звучно хлопнул ее по заднице и смачно рассмеялся.

      Пущин косо глянул на него, проворчал: «Оставь девку. Вишь, слезу вышиб».

      – Ничего, не убудет! – весело оскалился тот. – Поболе поплачет – помене…!

      Он отпустил Машу, прошел в передний угол и сел на лавку за длинный стол, украшенный Федькиной резьбой, за которую Иван не раз уже давал тому подзатыльники. За ним прошли десятники.

      Пущин сел с ними за стол, обвел их взглядом. Этих людей он знал много лет, знал, кто и чего стоит, с кем можно уверенно идти за ясаком в дальние волостки или усмирять инородцев. Знал он, что стрелецкий десятник Герасим, мужик хотя и трусоватый, в деле не подведет, стоять будет до конца в тревожные минуты. Его, по-видимому, оберегал инстинкт, как охранная грамота.

      «Безголовый, даже заложить не сможет», – подумал он.

      Тренька, тот храбрец, бесшабашен, порой до срамоты. Иной раз нарочно дурит. В беде, среди инородцев, или в тайге, не бросит, а вот тому же воеводе, при случае, заложит. Донесет, да еще выгадает себе на этом кой какую прибыль. С ним на государевых посылках надежно, только язык надо держать за зубами. Прежде чем брякнуть что-нибудь, особенно в сердцах, надо оглянуться – нет ли поблизости атамана, или какого-нибудь его послушника из казаков. А их он всегда имел. Ходят слухи, что он берет посулы[22] за прибор в казаки кого попало, принимает ясаком вешних и подчерненных соболишек. Известно, за добрый поминок, что выходит государевой казне в убыток. Умеет, стервец. И все сходит ему с рук. А оттого, что и воевода в том деле нечист…

      «Ну да кто здесь не ворует?» – вяло мелькнуло у Пущина.

      Казацкий десятник Иван Кайдалов только что вернулся из Кетска, где жил годовальщиком. Выглядел он усталым, осунулся, в глазах исчез прежний огонек, но появилось что-то новое. На лице, в общем-то мужественном, проступила аскеза монашеской смиренности.

      – Ну что, Иван, оклемался? – сочувственно спросил Пущин его.

      – Тунгусы замаяли, – ответил десятник. – Воевать ходили. В Кетске сургутских всего два десятка. Так Елизаров собрал остяков. Зырян прислали. Князцы Киргей и Урнук пошли с нами.

      – Ну-у, так вас большая сила была!

      – Да… Тунгусов побили. Языков поймали зело много. В дороге от ран все померли, почитай, у нас на руках.

      Странным


Скачать книгу

<p>22</p>

Посул, посулок (воеводе) – взятка.