Вокруг света за 100 дней и 100 рублей. Дмитрий Иуанов
на кухню, и Диана сразу поставила передо мной большую тарелку, куда навалила гречки с котлетами.
– Я только с художественной школы пришла, поэтому немного запыхавшаяся, – вернув кастрюлю на плиту, тихо произнесла она.
– Здорово! На кого там учишься? – заинтересованно спросил я. Котлета забила мой рот, и во время разговора из него на стол вывалились первые несколько крошек недожеванной гречки.
– Не учусь я, а преподаю! Предметы под названием «живопись», «рисунок» и «композиция». У меня много учеников. А еще рисую картины и в галереях выставляюсь.
– Вау! Выходит, ты – художница? – спросил я не столько с целью выяснить эту и без того очевидную вещь, сколько выиграть время, необходимое для ликвидации последствий чрезмерно скорого поедания крупы.
– Если ограниченно судить, то да. В какой-то мере. Вообще, я творчеством занимаюсь, так что скорее творец, – деловито тряхнула ложной скромностью Диана.
– И как ты пришла в это? – спросил я, отправляя очередные пять крошек выпавшей гречки подальше под стол.
– Ну, ты смешной! Я всю жизнь этим занималась, с самого начала, и никуда ниоткуда не приходила. Это всегда с рождения есть. Обычно дети в год ляпают каляки-маляки, а я рисовала портреты людей, здания и трехмерные предметы. Еще писать не научилась, а рисовать уже могла. Друзья моих родителей это замечали и говорили маме, чтобы развивала способности. Так в шесть лет меня отдали в художественную школу, в которой, кстати, я сейчас и преподаю. А дальше – образование за образованием, я начала вытаскивать из себя то, что было внутри, и воплощать в картинах.
– Захватывающая история! Ты как считаешь, творчество – это проявление эгоизма?
– Раньше я думала, что творчество – это и есть его воплощение. А сейчас кажется, что художники являются проводниками. Они делают то, что максимально нужно в этот момент. Через них словно творит кто-то другой. Вот ты пройдись по Третьяковке и посмотри на судьбы людей. Сначала они рисуют портретики плохо, потом играют с цветом, потом экспериментируют с формой, а затем в голову что-то приходит, и они уже занимаются импрессионизмом или передвижничеством. Неважно, кто это сделал – это сделали потому, что это было нужно. Ты понимаешь, в конкретный период истории человечества это было нужное развитие живописи, и оно воплощалось через каких-то людей. А на базе того, что было создано, создавался уже следующий этап. И это правильно. Но, конечно, реализация творца зависит от его уровня чувствительности. Некоторые изначально неспособны на великие творения потому, что они черствы. Чувствительность и осознанность и есть то, что воплощает нас как людей, и некоторые ошибочно называют это талантом.
– Коли воплощение живописи нужно всему человечеству, почему тогда в некоторых местах художников как пруд пруди, а в некоторых с фонарем на сыщешь? Там что, нет осознанных людей?
– Есть. Например, многие скандинавские художники открыли новые направления живописи, но они совсем неизвестны, как Элио