Если ты найдешь это письмо… Как я обрела смысл жизни, написав сотни писем незнакомым людям. Ханна Бренчер
на плечо, а он кончиками пальцев рисует крохотные кружочки на ее спине. Мне не нравилось, как этот глумливый тихий голосок громыхает у меня в голове: «Ты?! Ты думаешь, у тебя это когда-нибудь будет? Ты серость, девочка. Ты. Просто. Обычная. Серость». Этот голосок никогда не покидал меня, даже когда я повзрослела. Я все равно сидела на скамье – больше похожая на шлюху в своих укороченных топах и джинсах в обтяжку – и гадала, выйду ли я когда-нибудь замуж за человека, который будет брать меня за руку перед ужином и молиться вместе со мной обо всех тех вещах, которые, как я уже знала, человек не в силах исправить.
Через некоторое время я просто перестала желать этих вещей и перестала вести себя так, будто я действительно их хочу. Как только мать перестала заставлять нас сидеть рядом с ней на службе, а до меня дошло, что я делала это только из обязательств перед ней, я перестала ходить в церковь. Только однажды я нашла в Интернете одного своего мегавозлюбленного из воскресной школы, думая, что он, может быть, ждал меня все это время. Может быть, я все же могла бы стать святой, – таковы были мои мысли, когда я нашла его на Фейсбуке, зафрендила и ждала подтверждения. Весь тот вечер я ожидала от него сообщения, чего-то вроде: Ягненочек мой, Господь повелевает мне ждать тебя, и я склоняюсь, аки лань, над твоим фото в профиле. Однако он так ничего и не написал. Только добавил меня в друзья. А потом я наткнулась на его фотки практически без одежды и поняла, что теперь он любит парней и, значит, я не в его вкусе. Наша любовная история умерла в муках.
Во время подготовки к волонтерскому году нас попросили написать о нашем «пути веры» и поделиться этими сочинениями с группой из двадцати шести человек. Путь веры – это все повороты, которые человек совершает в поисках Бога, и то, как они изменили его за время, прошедшее с самой первой встречи. Все мы пришли в программу по своим причинам, но, вероятно, нам хотелось примерно одного и того же, только в разном порядке. Одни мечтали об отпуске. Другим нужен был еще год, чтобы разобраться в себе. Большинству из нас хотелось хлебнуть настоящей прозы жизни, знать, что мы делаем работу, которая действительно важна. Многие стремились познать лик и мозолистые руки Бога, о котором мы слышали столько лет.
Неважно, где мы Его находили, – спрятанным в рассказах из детской Библии или в современной религии. Пора было сделать еще шаг вперед и спросить, задрав головы кверху: «Как Ты действуешь, Бог? И как Ты танцуешь? Расскажи мне об этих ангелах. И еще расскажи, о чем Ты думал, когда сооружал такую штуку, как я?»
Бог принимал великое множество форм и очертаний, когда на протяжении недели люди по очереди рассказывали свои истории. Одним казалось, что Он стоит за каждым углом и на каждом перекрестке. Другие загоняли Его в рамки и допускали лишь в некоторые области своей жизни. В некоторых свидетельствах Он шептал и был этаким тихоней. В других историях Он мстительно громыхал. Кстати, в моих мыслях Бог всегда напоминал рекламного Мистера Клина