Если ты найдешь это письмо… Как я обрела смысл жизни, написав сотни писем незнакомым людям. Ханна Бренчер
Все так искренне хотели узнать меня получше. Я чувствовала себя по-настоящему любимой и принятой. Даже если я соглашалась не со всем, что эти люди говорили мне, ничто не могло пересилить это чувство принадлежности: Тебя любят. Ты цельная. Ты в порядке. И только когда я получила SMS от одного из мужчин – членов этой церкви, в котором говорилось: «Не могу дождаться момента, когда назову тебя сестрой своей во Христе», – до меня дошло, что, вероятно, существует некое препятствие, о котором я не знаю. Некий разделитель, стоящий между нами. И снова возникло чувство, что я не вполне вписываюсь. Что я не совсем своя.
Выяснилось, что я «пока еще не в свете». А точнее, меня провели через специальное занятие, чтобы доказать мне, что я не в свете. Пока мы читали один фрагмент Писания за другим, мне стало очевидно, что только те, кто получил крещение в этой церкви, пребывают в свете. Только после крещения Бог захочет иметь со мной дело. Путь к спасению пролегает только через эту церковь. Мои друзья отправятся в ад – и мне необходимо спасти их. Весь мой кампус, «волки в овечьих шкурах», отправятся в ад. И я, если соступлю с этого пути, – я тоже буду проклята.
Так что я приняла решение креститься в этой церкви, и за дни, предшествовавшие крещению, меня завалили правилами о том, что я смогу и не смогу делать, когда стану членом церкви. Я не могла ходить на вечеринки. Я не могла употреблять алкоголь. Я не могла встречаться с парнями, не являющимися членами той же церкви. Моей целью в жизни становилось обращение других. Окунуть как можно больше людей в купель и привести как можно больше верующих на церковные скамьи. Помню, как я думала: Боже, да не нужен мне еще один свод правил! Я просто хочу что-то почувствовать.
И только вечером накануне моего крещения та другая, старшая женщина, с которой я встречалась, решила поднять еще один, последний вопрос перед тем, как я буду спасена. Вопрос о моей матери. Она сказала, что моя мать отправится в ад, если я не приведу ее в эту церковь. Мне нужно спасти ее.
Тут меня накрыло. Это был переломный момент. Мне хотелось выкрикнуть ей в лицо: «Да ты понятия не имеешь, какая она святая женщина, моя мать! Она спасала меня тысячи раз. И не тебе приговаривать ее к преисподней!»
Я знаю, мне следовало тут же уйти оттуда. Но вместо этого я согласилась попробовать спасти свою мать, просто для того, чтобы самой обрести спасение. Я устала от бесконечных препятствий. Я хотела, чтобы меня спасли.
За двадцать минут до крещения, по причинам, которые мне, вероятно, никогда не понять, я рассказала своей соседке по комнате, во что ввязываюсь. Не помню, какие именно слова я при этом использовала, но я у порога ее спальни говорила, что в этот вечер приду домой совсем другой, стану новым человеком. Моя соседка встревожилась и сказала, что не хочет, чтобы я уходила. Что бы я ни собиралась делать – я не должна идти. Следующие несколько часов слиплись в сплошную путаницу паники, воплей и слез. Моя мама говорит, что никогда еще так не боялась за меня, как в тот момент, когда сняла телефонную трубку и услышала,