Флердоранж – аромат траура. Татьяна Степанова
обоймы. Никита держал в руках сразу два пистолета – свой табельный «макаров» и неуклюжий «длинноносый», как его называли опера, «стечкин». При хмуром, почти свирепом виде раздосадованного вышестоящей критикой начальника отдела убийств это было так внушительно и вместе с тем так забавно, что Катя даже споткнулась в дверях, зацепившись за порог девятисантиметровой шпилькой.
– Кто там еще?! Застрелиться, к такой матери, и то не дадут спокойно! – рявкнул Колосов, обернулся, увидел онемевшую от изумления Катю и медленно поднес дуло «длинноносого» «стечкина» к лицу.
– Никита! – вскричала Катя. – Никита, миленький, ты что?
После того что она видела в Славянолужье своими собственными глазами, ей показалось… померещилось… Нет, она просто поверила, она готова была верить во что угодно.
Колосов меланхолично почесал дулом левую бровь.
– Здравствуй, Катя, – сказал он мирно и дружелюбно. – Ну, как съездила?
– Это что… там у тебя? – с запинкой просила Катя, кивая на пистолеты.
– А это… Это я завтра с опергруппой на Плещеево озеро еду. Информация пришла, что один из подельников Шворина вроде бы там объявился. Засады устроим по всем его тамошним адресам – он ведь родом оттуда. Вот решаю, что брать с собой, который в руке лучше лежит, привычнее. – Колосов взвесил оба пистолета.
Катя тщетно искала глазами на столе предмет потяжелее: запустить бы вот этой пепельницей в шутника.
– Ты что? – спросил Никита. – Испугалась, что ли?
Катя, возможно, впервые в жизни не нашлась с ответом.
– За меня испугалась? – Он положил пистолеты в сейф, толкнул кулаком его стальную дверь, подошел к Кате.
– Серьезно? – Он наклонился, заглядывая ей в лицо.
– А если бы этот урод нечаянно выстрелил? – спросила Катя про «длинноносый» «стечкин».
– У меня?
– У болванов палки стреляют. – Катя отстранилась: Колосов нагнулся уж слишком близко. – Знаешь, я не выполнила поручения, с которым ты послал меня «поди туда – не знаю куда».
– У тебя новые духи? – спросил Никита тихо, никак не реагируя на ее доклад.
– Прелесть, правда? Муж подарил.
После этой фразы реакция была полностью предсказуемой: Колосов вздохнул и, помрачнев, отступил. Словечко «муж» действовало на него всегда отрезвляюще.
– Что ты там не выполнила? – спросил он с наигранным безразличием.
– Не допросила главного свидетеля – Полину Чибисову. Ведь ты меня за этим в Славянолужье послал? Так вот, я не говорила с ней об убийстве Хвощева, даже не пыталась.
– Почему? – Колосов запер сейф на ключ.
– Потому что она на наших глазах пыталась покончить с собой. – Катя с грохотом отодвинула стул и села. – Вот так-то. И ты еще, клоун, передо мной представления разыгрываешь.
– Ну, прости. Мне было так приятно, когда ты так нежно назвала меня «миленький». «Миленький ты мо-ой… возьми меня с собо-ой, там в краю далеком, буду тебе…» – Колосов пропел тихонько, так и не закончив куплета. – Значит, вот какой у нас расклад