Лжедмитрий. Игра за престол. Михаил Ланцов
то сразу же решился. Сел в коляску да поехал, боясь не успеть. Говорить с этим самозванцем было совсем не обязательно, но взглянуть хотелось. Самозванцем. Да. В этом Иов был абсолютно убежден. Он-то был у гроба покойного царевича… Однако когда патриарх приблизился к отстраненно стоящему мужчине, то невольно вздрогнул и побледнел. Ему показалось, словно сам Иван Васильевич восстал из мертвых, помолодел и предстал перед его очами. Стало больно и стыдно. Вспотели ладони. По спине пробежал холодок нервных мурашек. А ноги предательски затряслись. Ведь он был среди тех заговорщиков, которые продвигали Бориса Годунова на царство. Даже через труп Федора Ивановича, законного наследника Ивана Грозного. И грехов на нем в тех делах – без счету…
Вдруг этот молодой мужчина словно бы очнулся и, поведя взором, наткнулся на патриарха, стоявшего враскорячку с испуганным видом. Ну а как ему еще стоять? Ноги-то поплыли. Посох едва позволял удерживать равновесие.
– Кто ты, старче? – произнес Дмитрий.
– Я… зови меня отец Иов, – собравшись с духом, произнес патриарх.
– Почему ты боишься меня?
– Ты… очень похож на…
– Да-да. Знаю. Похож. Мне уже все уши прогудели. Но и что с того?
– Как что?
– Зря я вообще сюда приехал, – фыркнув, произнес Дмитрий и отвернулся к алтарю. – Хотел же ехать в Испанию. Наниматься в экипаж конкистадоров. Ехать завоевывать Новый Свет. А тут… не выдержал. Любопытство взыграло.
– Так ты не Дмитрий?
– Меня действительно зовут Дмитрий Иванович. Но тот ли я Дмитрий, о котором все говорят, – я не знаю. Своего детства не помню, – начал загонять свою легенду наш герой. – Словно корова языком слизнула. Первое воспоминание – руины замка Штауфен и дикая головная боль. Она долго меня мучила, отпустив только спустя девять лет.
– Совсем ничего не помнишь?
– Совсем. Кроме языка. Но и с ним, как я понял, не все ладно.
– Странно, – произнес, пожевав губы, патриарх. – Но ты удивительно похож на Ивана Васильевича. Я его хорошо знал. Как увидел – обомлел.
– Грешен перед ним? – не оборачиваясь, спросил Дмитрий. – Иначе чего бы тебе меня бояться? Мне казалось, к тебе, патриарх, он был весьма благосклонен. Привечал. Поднимал и возвеличивал. Соратником своим считал.
– Я… нет, что ты… но… откуда? – сумбурно произнес Иов.
– Видишь – в церкви все ушли. Куда, а главное, зачем? Тут не нужно большого ума, чтобы понять, – освободили место для разговора с глазу на глаз. Значит, фигура, которая желает пообщаться, высокого полета. Ты стар и зовешься Иов. Это духовное имя нашего патриарха, который слыл верным сподвижником Ивана Васильевича. Как в опричнине, так и вне ее. Сам скажи – много ли в Москве людей в сане, что смогли бы попасть под это описание?
– Что ты намерен делать? – после долгой, вязкой паузы спросил Иов.
– Не знаю. Сюда подумать и пришел. Все, что приходит в голову, заканчивается либо кровью, либо большой кровью. Ну и в большинстве исходов я гибну