Книга цвета пустыни накануне дождя. Евфраим Непойман
а второй иногда что-то подавал ему, а в остальное время просто стоял, наблюдая за тем, чтобы никто – особенно, наверное, детвора – не трогал товар руками перед покупкой, но никогда никого не отгонял – чаще всего детвору отпихивали старшие, чтобы пробраться к лавке.
Воспоминания из детства схлынули, я вынул мечи, спрыгнул с забора – винглинг, лежавший в двух шагах, даже не пошевелился —, заглянул в бочку – воды было на самом дне и винглинг, свесивший туда голову и всю шею, едва доставая мордой до воды, казалось, спал —, окликнул отца в дверь кузни, понял, что он в лавке, и подошёл к навесу с внешней стороны.
Ко мне спиной, опёршись на прилавок и что-то весело рассказывая отцу, стоял незнакомец в грубой свободной одежде, которая хорошо защищает как от солнца, так и от ветра. Не оставалось сомнений, что это он привёл тех двух винглингов, один из которых наверняка принёс его на себе в город. Но только когда он повернулся на звук моих шагов, многое сразу встало на свои места – это был один из тех двух торговцев, который обычно больше наблюдал, чем общался. Я не посещал их лавку с тех самых пор, как отец взял меня в кузню, но сейчас сразу же вспомнил его. У него были глубоко прятавшиеся под бровями, но вместе с тем очень живые глаза, от которых ничто, казалось, не могло ускользнуть. Это был, однако, взгляд не надзирателя, но человека наблюдательного, интересующегося.
Вот и сейчас, он только поднял руку в приветственном жесте открытой ладонью ко мне и кивнул, а я уже был готов считать его старым другом семьи, вернувшимся из длительного путешествия. В ответ я тоже поднял вверх руку, выпустив меч как раз в тот момент, когда он уже поднят достаточно высоко над землёй, чтобы под своей тяжестью устремиться вниз и воткнуться в землю. Я, конечно, специально тренировал этот приём, мне казалось, что он сможет обратить на себя внимание, и так и случилось. Меч воткнулся в землю и слегка покачивался из стороны в сторону – что позволяла его гибкость —, при этом оставаясь у меня под рукой – в любой момент я мог схватить его, но всё ещё держал руку поднятой, давая возможность наблюдавшим самим всё прояснить для себя.
Торговец ещё некоторое время следил за покачиваниями меча, затем обернулся, взглянул на отца и вдруг громогласно расхохотался, да так внезапно, что я, должно быть, даже вздрогнул. Смех его, впрочем, звучал ничуть не обидно, а напротив, как и взгляд, настраивал на дружеский лад.
– Приятель, твой отец рассказал мне, что ты изготавливаешь лёгкие клинки, которыми не стыдно воспользоваться и опытному старцу, силы которого начинают оставлять его, а молодому отпрыску, первый раз берущему в руки оружие, будет овладеть им совсем несложно. Я воспринял его слова как излишнюю похвалу любимого сына, но теперь вижу, что моё воображение меня подвело, и такой клинок и вправду имеет право на существование. Если ты позволишь, я бы хотел рассмотреть его поближе.
Я никогда раньше не слышал слова «клинок», но как