Большая Полянка. Прогулки по старой Москве. Алексей Геннадиевич Митрофанов
быть может, даже корыстным целям, воспользовавшись нерусской фамилией главы нашей фирмы, стали распускать в Москве столь же чудовищные, сколь же и вздорные слухи.
Базируясь на нерусском наименовании фирмы, недоброжелатели обвиняли нас не только в германофильстве, но и во всяких своих измышлениях, желая как бы тем нанести вред нашему предприятию. Не следовало бы вступать в полемику с такими лицами, но мы вызваны на это нравственною обязанностью показать русскому обществу суть нашего дела в истинном свете».
И дальше – перечень достоинств: «Наша фирма, основанная в Москве в 1851 году, существует 63 года, и существует с честью. Глава нашей фирмы – председатель правления и главный пайщик Товарищества, не только русский подданный по общественному положению, но и глубоко преданный России; он удостоен почетного звания коммерции советника.
Состав управления состоит большею частью из русских подданных; рабочие и служащие, которых на фабриках наших до 3500 человек, – все русские, за исключением лишь нескольких мастеров, специалистов по отдельным отраслям многообразного производства на наших фабриках.
Товар наш вырабатывается из русских материалов и местных продуктов, за исключением лишь тех, которых в России нет».
И так далее, так далее, так далее.
Результат, однако же, достигнут не был. Вежливая агитация у магазинов сменилась погромами, а Николай II своим указом запретил Эйнему изображать на своих вывесках, упаковках и в рекламе российский герб.
* * *
Тем не менее, и после революции фабрика некоторое время сохраняла старое название. И даже выпускала свою знаменитую продукцию, жертвой которой, кстати говоря, однажды стал Мандельштам. Ирина Одоевцева вспоминала: «Ему в одно весеннее утро до смерти захотелось гоголь-моголя. «От сытости, конечно, когда голоден – мечтаешь о корке хлеба». Он пошел на рынок и купил у торговки яйцо. Сахар у него был и, значит, все в порядке и можно вернуться домой.
Но по дороге, тут же рядом, на рынке бородатый мужик продавал шоколад «Эйнем» «Золотой Ярлык», любимый шоколад Мандельштама. Увидев шоколад, Мандельштам забыл про гоголь-моголь. Ему «до зареза» захотелось шоколаду».
– Сколько стоит?, – спросил Мандельштам.
– Сорок карбованцев.
У поэта было только тридцать два. Он предложил торговцу:
– Вот, вам это очень выгодно. Я отдаю вам прекрасное сырое яйцо и тридцать два карбованца за шоколад, себе в убыток.
Но тут на Осипа Эмильевича набросилась соседняя торговка:
– Держите его, спекулянта проклятого! Он у меня за семь карбованцев купил яйцо, а сам за восемь перепродает. Держите его! Милиционер! Где милиционер?
«Со всех сторон сбежались люди. Прибежал на крики и милиционер…
Мандельштама арестовали, и он до вечера просидел в участке. Во время ареста раздавили яйцо и кто-то украл у «спекулянта проклятого» его тридцать два карбованца».
Кстати говоря, эта печальная история – лучшая реклама