Вот я. Джонатан Сафран Фоер
дел, которые я давно откладывала. Например, вздохнуть и подумать. Но утром у нас, как ты, возможно, помнишь, случился незапланированный визит в «Адас Исраэль», а потом мне надо было встретиться с клиентом…
– Зачем надо?
– Затем, что это моя работа.
– Но зачем сегодня?
– Ну, я решила, что так надо, хорошо?
– Хорошо.
– И потом в машине мне пришло в голову, что хотя ты, можно сказать, все уже запорол, наверное, надо вести себя так, будто твоя бар-мицва дело решенное. И среди многого и многого, что я только смогла упомнить, твой костюм.
– Какой костюм?
– Вот и я о том.
– Точно. У меня нет костюма.
– Стоит произнести, и это становится очевидным, верно?
– Ага.
– Не перестаю удивляться, как часто наблюдаю этот эффект.
– Извини.
– За что?
– Я не знаю.
– В общем, надо купить тебе костюм.
– Сегодня?
– Да.
– Серьезно?
– В первых трех местах, куда придем, того, что нам надо, не будет, а если вдруг найдем что-то приличное, оно не подойдет по размеру, а портной только еще больше испортит.
– Мне надо там быть?
– Где?
– В костюмном месте.
– Что ты, нет, конечно, тебе не надо там быть. Давай сделаем проще: соорудим себе 3D-принтер из палочек от мороженого и макарон и напечатаем на нем точную анатомическую модель твоей фигуры, с которой я попрусь в свой выходной в костюмное место одна.
– Да, и пусть он выучит мою гафтару.
– Меня сейчас не смешат твои шутки.
– Это и говорить не нужно.
– Что, прости?
– Не надо говорить, что тебе не смешно, чтобы человек понял, что ты не смеешься.
– И это тоже не нужно говорить, Сэм.
– Ладно. Извини.
– Мы с тобой побеседуем, когда папа вернется с работы, но я кое-что должна тебе сказать.
– Ладно.
– Перестань говорить «ладно».
– Извини.
– Перестань извиняться.
– Я думал, от меня как раз и ждали, что извинюсь.
– За то, что ты сделал.
– Но я не…
– Ты меня очень расстроил.
– Знаю.
– И все? Тебе больше нечего сказать? Ну, например: «Это сделал я, и я виноват»?
– Но это не я.
Она положила ладони на бедра, сунув большие пальцы в поясные петли.
– Прибери этот бардак. Кошмарно.
– Это моя комната.
– Но наш дом.
– Доску нельзя двигать. Мы не доиграли партию. Папа сказал, закончим, когда мои неприятности останутся позади.
– Ты знаешь, почему ты его всегда обыгрываешь?
– Потому что он поддается.
– Он уже много лет не поддается тебе.
– Он не старается.
– Старается. Ты обыгрываешь, потому что он бьет фигуры, не задумываясь, а ты всегда думаешь на четыре хода вперед. Поэтому ты хороший шахматист и в жизни умеешь принимать верные решения.
– Я не умею.
– Умеешь, когда задумываешься.
– А папа не умеет?
– Это