Вот я. Джонатан Сафран Фоер
слишком быстро переключился на его собственные тревоги. Чего ради он решил упираться?
– Нет, – возразила Джулия, – важнее его любить. И пройдя через наказание, он будет знать, что наша любовь, которая заставляет нас время от времени причинять ему боль, и есть самое важное.
Джейкоб открыл перед Джулией дверцу ее машины со словами:
– Продолжение следует.
– Да, следует. Но мне надо услышать от тебя сейчас, что мы на одной странице.
– Что я ему не верю?
– Нет, что независимо от этого ты поможешь мне дать ему понять: он нас расстроил и должен извиниться.
Джейкоба это бесило. Он злился на Джулию за то, что она заставляла его предать Сэма, злился на себя за то, что сдался. Если оставалась еще какая-то злоба, то это уже на Сэма.
– Угу, – согласился Джейкоб.
– Да?
– Да.
– Спасибо, – сказала она, забираясь в машину. – Продолжим вечером.
– Угу, – подытожил Джейкоб, захлопывая дверцу, – и можешь не тропиться, времени у тебя сколько хочешь.
– А если сколько хочу не поместится в один день?
– А у меня вечером это совещание в Эйч-Би-Оу.
– Какое совещание?
– Но не раньше семи. Я говорил тебе. Но ты все равно, наверное, еще не вернешься.
– Как знать.
– Неудачно, что оно в выходной, но это всего на часок-другой.
– Вот и хорошо.
Он пожал ее локоть и сказал:
– Возьми все, что осталось.
– От чего?
– От дня.
Домой ехали в молчании, если не считать «Национального общественного радио», чье проникновение повсюду превращает его в разновидность тишины. Джейкоб взглянул через зеркало на Сэма.
– Я зашел и съел тута банку вашего тунца, мисс Дейзи.
– У тебя припадок или что?
– Это из кино. Только там мог быть и лосось.
Джейкоб понимал, что не нужно позволять Сэму у себя за спиной утыкаться в планшет, но бедный парень довольно получил за утро. Было бы только справедливо дать ему немного утешиться. И тем самым отодвинуть разговор, который Джейкоб не хотел начинать сейчас, да и вообще.
На обед Джейкоб собирался приготовить что-нибудь замысловатое, но после звонка, поступившего от рава Зингера в девять пятнадцать, он попросил родителей, Ирва и Дебору, прийти пораньше и присмотреть за Максом и Бенджи. Так что никаких французских тостов из бриошей с рикоттой. Ни чечевичного салата, ни салата из шинкованной брюссельской капусты. Зато будут калории.
– Два куска ржаного с мягким арахисовым маслом, порезаны наискось, – сказал Джейкоб, протягивая тарелку Бенджи.
Еду перехватил Макс:
– Это вообще-то мое.
– Точно, – согласился Джейкоб, подавая Бенджи его миску, – потому что у тебя медовые мюсли с рисовым молоком.
Макс заглянул Бенджи в миску:
– Это обычные мюсли с медом.
– Да.
– Чего же ты ему врешь?
– Спасибо, Макс.
– А я просил поджарить хлеб, а не испепелять.
– Испелять? –