Антикварий. Вальтер Скотт
procul de rupe?[57] Хотя dumosa – неподходящий эпитет… Какой черт занес вас, милый мой, на край утеса?
– Просто я люблю смотреть, как надвигается и грохочет гроза, или – на вашем классическом языке, мистер Олдбок, – suave mari magno[58]{127} и так далее… Но мы уже дошли до поворота на Фейрпорт. Должен пожелать вам доброй ночи.
– Ни шага, ни полшага, ни дюйма, ни – я сказал бы – шезмонта[59]. Значение этого слова ставило в тупик многих, считающих себя антиквариями. Я убежден, что вам следовало бы вместо shathmont’s-length[60] читать salmon-length[61]. Вам, вероятно, известно, что законом установлено для прохождения лосося сквозь дамбы, плотины и запруды такое пространство, чтобы в нем могла повернуться взрослая свинья. Вот я и полагаю, что если для подводных измерений прибегали к наземным предметам, то и обратно – обитателей вод можно брать за меру протяжения суши. Шезмонт – сэлмон, вы слышите, как похоже это звучит? Выбросьте два h и второе t, а первое t замените на l – и пропадет вся разница. Дай бог, чтобы антиквариям в их других выводах не приходилось делать больших натяжек!
– Но право, дорогой сэр, мне надо домой! Я насквозь промок.
– Вы получите мой ночной халат и туфли. При этом вы схватите антикварскую лихорадку, как люди заболевают чумой, поносив зараженное платье. Нет, я знаю, в чем дело: вы боитесь ввести старого холостяка в расходы! Но разве ничего не осталось от замечательного пирога с курятиной, который, meo arbitrio[62], холодный вкуснее горячего, и от той бутылки моего самого старого портвейна, которого слабоумный баронет (я не могу простить его, так как он не сломал себе шеи) выпил всего одну рюмку, когда его глупая голова начала выдумывать бредни про Гамелина де Гардовера?
Не переставая говорить, он тащил Ловела вперед, пока они не достигли Монкбарнса и Ворота Паломника не остались за ними. Может быть, никогда еще они не впускали двух пешеходов, более нуждавшихся в отдыхе. Ибо усталость Монкбарнса была в известной степени связана с нарушением его привычек, а его более молодой и более крепкий товарищ пережил в этот вечер душевное волнение, которое измучило и утомило его даже больше, чем огромная затрата телесных сил.
Глава IX
Вы смелы? Духа увидать не прочь? Так будьте нашим гостем в эту ночь. Коль вас не испугает ни шуршанье Оконной шторы, ни цепей бряцанье, Коль призраку дерзнете вы сказать, Когда начнет он обходить кровать: «Зачем ты бродишь, бормоча заклятья?» – Что ж… комнату для вас велю прибрать я.
Антикварий и Ловел вошли в комнату, где обедали днем и где их теперь шумно приветствовала мисс Олдбок.
– Где же младшая представительница твоего пола? – спросил антикварий.
– Представь, братец, когда поднялась вся эта сумятица, Мария не пожелала меня слушать и отправилась на Хелкит-хед. Меня удивляет, что ты не видел ее на утесе.
– А?.. Как?.. Что ты говоришь,
Остаться вверху, на поросшей кустарником скале (
Приятно, когда на бурное море (
Shathmont или shaftmont (
Shathmont’s-length – длина, равная одному shathmont (
Salmon-length – длина лосося (
По моему мнению (