Приключения Найджела. Вальтер Скотт
такое юное и прекрасное создание постоянно созерцать ложе своего вечного успокоения?
– По правде сказать, не знаю, милорд, – ответил Мониплайз, – но гроб там стоит, люди сами видели, из черного дерева, с серебряными гвоздями и весь парчой обит – только принцессе в нем покоиться.
– Непостижимо, – сказал Найджел, чье воображение, как у большинства энергичных молодых людей, легко воспламенялось при встрече со всем необычным и романтическим. – Разве она обедает не вместе с семьей?
– Кто? Это она-то? – воскликнул Мониплайз, словно удивленный таким вопросом. – Длинной ложкой пришлось бы запастись тому, кто вздумал бы с ней поужинать, я так полагаю. Ей всегда подают что-нибудь в башню, в Тауэр, как они называют ее; там такая карусель вертится, одна половина с одной стороны стены, другая – с другой.
– Я видел такое приспособление в заморских монастырях, – сказал лорд Гленварлох. – Значит, ее кормят таким образом?
– Говорят, ей каждый день ставят туда что-нибудь для порядка, – ответил слуга. – Но, уж конечно, никто не думает, что она съедает все это, все равно как статуи Ваала и Дракона не могли есть лакомства, которые им приносили{91}. В доме хватает дюжих слуг и служанок, чтобы начисто вылизать все горшки и кастрюли не хуже семидесяти жрецов Ваала, не считая их жен и детей.
– И она никогда не показывается в семейном кругу, как только для молитвы? – спросил господин.
– Говорят, никогда, – ответил слуга.
– Непостижимо, – задумчиво промолвил Найджел Олифант. – Если бы не ее украшения и особенно не ее присутствие на молитве протестантской церкви, я знал бы, что подумать, и мог бы предположить, что она или католическая монахиня, которой по каким-то важным причинам разрешили жить в келье здесь, в Лондоне, или какая-нибудь несчастная фанатичная папистка, отбывающая ужасную епитимью. Но так я не знаю, что и подумать.
Его размышления были прерваны факельщиком, постучавшим в дверь почтенного Джона Кристи, жена которого вышла из дома «с шуточками, поклонами и любезными улыбками», чтобы приветствовать своего почетного гостя при его возвращении.
Глава VIII
Запомни эту женщину, мой друг; Не смейся над нарядом старомодным; Она напоминает мне тайник, Который Дионисий Сиракузский Себе построил, – наподобье уха, Чтоб слышать каждый шепот, каждый стон Своих вассалов. Точно так же Марта Улавливает чутким ухом все, Что делают вокруг и замышляют, И, коли нужно, сведенья свои Уступит вам – не вовсе бескорыстно, Но к обоюдной пользе.
Теперь мы должны познакомить читателя еще с одним персонажем, чья кипучая деятельность далеко не соответствовала его положению в обществе, – мы имеем в виду миссис Урсулу Садлчоп, жену Бенджамина Садлчопа, самого знаменитого цирюльника на всей Флит-стрит.