Фернандо Магеллан. Книга 3. Игорь Ноздрин
от обиды голосом изрек баск.
Он выпрямился, встал на ноги.
– Не горячись, – удержал его Франсиско. – «Консепсьон» не дойдет до Испании. Вы потоните вместе с ним.
– Ганс, Хуан! – позвал Элькано товарищей с каравеллы, надеясь на их поддержку, но те молча смотрели на него.
– Сегодня начнем перевозить грузы, разбирать снаряжение, – постановил Карвальо. – Прикажи людям поровну перейти на корабли!
Второй командир согласно кивнул.
Глава II
Сожжение «Консепсьона»
Шлюпки заскользили по морю, повезли с обреченной каравеллы товары и продовольствие. Застучали топоры на палубе «Консепсьона». Все, что могло пригодиться в пути, перетаскивали на соседние корабли. Разбирали мачты, выворачивали дубовые плахи настила, вырывали гвозди, расплетали паутины канатов, сворачивали паруса. Каждая доска и железка представляли большую ценность посреди первобытного архипелага.
Подгоняемые страхом погони и внезапного нападения туземцев, люди трудились, не замечая усталости и ранений. На «Консепсьон» прибыли плотники с «Тринидада», канониры с «Виктории». Взмокшие от пота матросы сменяли друг друга на веслах. Со стороны работа походила на пиратское разграбление, безжалостное уничтожение захваченного судна. На самом деле за разборкой внимательно следил Элькано. Он успокоился, подумал, согласился с предложением Альбо, сам вызвался руководить перевозкой вещей. Кормчий понял: уничтожение «Консепсьона» не злой умысел врагов, а необходимость, обусловленная человеческими потерями, нехваткой рук, способных управлять каравеллой. Сто пятнадцать человек, вместе с ранеными и увечными, – неполный состав команд для двух кораблей.
Бочки с порохом бережно вытаскивали из трюма, спускали в шлюпки. Позеленевшие от сырости пушки снимали с лафетов. Ганс Варг нежно поглаживал стволы рукою, провожал на новые корабли. Его помощник Ролдан де Арготе сворачивал тали.
– Куда мы теперь пойдем? – вздыхал главный канонир, глотал слюну и мечтал перекурить свалившееся на них горе, словно его выгоняли из родного дома.
– На «Викторию», – не задумываясь, решил Ролдан. – Туда боцман с цирюльником уходят. Я без них не смогу. Да и от тебя подальше, не будешь вонять табаком, – усмехнулся он, обнажив редкие зубы.
– А мы с Глухим на флагман, – то ли с гордостью, то ли с сожалением сказал Ганс. – Вот и расстаемся.
– Не на век, – устало возразил товарищ. – Мог с нами пойти.
– Я привязался к сыну Карвальо, учу его грамоте. Своих детей нет, так вожусь с Хуаном.
– Жуану сейчас не до сына, – осуждающе промолвил Ролдан.
– Буду вести божественные беседы с отцом Антонием, – добавил Ганс.
– Это ты любишь. Смотри, как бы не высек за ересь!
– Господь рассудит нас.
– Помнишь, как мы устанавливали их? – Ролдан кивнул на пушку.
– Еще бы, каждую по именам.
– По именам? – не понял канонир.
– Та – Берта, эта – Катрин.
– Развел гарем, как у Хумабона, – улыбнулся Ролдан.
– У