Черный Карлик. Легенда о Монтрозе (сборник). Вальтер Скотт
мне немножко жалко, а он другую найдет, ему и горя мало: что одна, что другая, не все ли равно?.. Ну-ка, вы такой охотник до молодецких потех, слыхали ли вы когда о чем-нибудь лучше нашей сегодняшней проделки?
– И воздух, и океан, и пламя, – произнес карлик, рассуждая сам с собой, – землетрясение, бури, огнедышащие вулканы – ничто в сравнении с человеческой злобой. И что такое этот человек, как не существо, изощренное в искусстве достигать своих целей?.. Слушай, подлец: съезди опять туда же, куда я тебя посылал в прошлый раз.
– Это к управляющему?
– Ну да, и скажи ему, что Элшендер-отшельник приказал выдать тебе золота. Но слушай: пусть девушка будет отпущена на свободу и без всякой обиды; возврати ее родственникам, только возьми с нее клятву не выдавать тебя.
– Клятву? – сказал Уэстбернфлет. – А что, если она не сдержит слова? Женщины не очень благонадежны по этой части. Вы умный человек, сами небось знаете… А что до того, чтобы без обиды… Кто же может поручиться за разные случайности, раз она пробудет некоторое время в Тиннингбеке? Чарли Висельник довольно беспардонный парень! А впрочем, коли отсчитаете золотом монеток двадцать, я думаю, можно бы поручиться, что через сутки она будет доставлена своим родственникам.
Карлик достал из кармана записную книжку, написал несколько слов, вырвал эту страницу и подал ее разбойнику.
– Вот тебе, – сказал он, – но помни, ты знаешь, что обмануть меня нельзя; если ты осмелишься поступить не так, как я приказал, ты мне ответишь за это собственной головой!
– Знаю, – сказал разбойник, потупляя глаза, – знаю, что вы человек властный и большую силу имеете на земле, хоть и не знаю, откуда берется ваше могущество; вы делаете много такого, чего никто другой не может: и от болезней пользуете, и вперед видите будущее; по вашему слову и золото сыпется так густо, как осенние листья падают с ясеня в морозное утро. Я вас не ослушаюсь.
– Так ступай же прочь отсюда: мне ненавистно твое присутствие!
Разбойник пришпорил коня и уехал, не проронив больше ни слова.
Тем временем Габби Эллиот быстро продолжал путь, мучимый неопределенным и тяжелым опасением, все ли дома благополучно, и той тревогой, которую люди зовут обыкновенно предчувствием беды. Не доехав до вершины холма, откуда видна была его усадьба, он встретил свою кормилицу, особу в то время важную и почетную во всяком шотландском семействе как в высшем, так и в среднем сословии. Связь кормилицы с питомцем считалась столь близкой и дорогой, что никогда не разрывалась, и с течением времени случалось обыкновенно так, что кормилица окончательно поселялась в семействе своего питомца, помогала в хозяйстве и пользовалась знаками уважения и доверия со стороны старших в доме. Как только Габби завидел издали фигуру Эннепл и узнал ее по красной накидке и черному чепцу, он невольно проворчал про себя:
– Вот не к добру моя старуха ушла так далеко от дома! Что бы это могло значить? Обыкновенно она ни за что не отходит от порога и на ружейный выстрел. Э, да она, наверное, отправилась на болото за клюквой, или за брусникой,