Черный Карлик. Легенда о Монтрозе (сборник). Вальтер Скотт
Габби и его семейства была в высшей степени трогательна. Сестры бросились ему на шею и чуть не задушили его ласками, как бы не давая ему оглядываться и заметить отсутствие особы, еще более любимой.
– Помоги тебе Боже, дитя мое! Он один может помочь там, где все земное рушится, как хрупкий посох!
Так приветствовала старушка своего несчастного внука. Он торопливо озирался по сторонам, держа за руки двух сестер, между тем как третья обнимала его за шею.
– Вас-то я вижу… дайте-ка я вас посчитаю… вот бабушка, Лили, Дженни, Анна… А где же… – Он запнулся и прибавил с усилием: – Где же Грейс? Неужто она и теперь будет от меня прятаться?.. Совсем не время шутки шутить.
Вместо ответа сестры только и могли произнести:
– Ох, братец! Наша бедная Грейс!
Тогда бабушка встала, тихо отстранила от него плачущих сестер, подвела его к скамье, усадила и с тем трогательным спокойствием, которое дает лишь глубокая вера и которое, подобно маслу, пролитому на бурные волны, может смирить наиболее обостренную чувствительность, сказала:
– Дитятко мое, когда твоего дедушку убили на войне и я осталась одна с шестью сиротами на руках, и почти хлеба не было прокормить их, да худая крыша над головой, и то у меня была сила, не своя, конечно, а свыше мне данная сила, сказать: да будет воля Божья! Дитя мое, сегодня ночью в наш мирный дом ворвались разбойники, с оружием и в масках, все обобрали, разграбили, уничтожили и увезли нашу дорогую Грейс. Помолись, чтобы Бог дал тебе силу сказать: да будет Его святая воля!
– Матушка, матушка, не заставляйте меня… не могу… не теперь!.. Я грешный человек, зачерствелой породы. В масках… вооруженные… И Грейс увезли! Подайте мне мою саблю и отцовский ранец… Я хочу отомстить, хотя бы пришлось для этого спуститься в сам ад!
– О, дитя мое, милое дитя, переноси с терпением постигший тебя удар! Как знать, быть может, Господь еще и помилует нас. Молодой Эрнсклиф, дай ему Бог здоровья, пустился в погоню, с ним Дэви из Стенхауса и еще некоторые, кто первыми подоспели. Я взмолилась к ним, чтобы бросили и дом и амбары, пускай горят, лишь бы скорее догнали злодеев и отняли у них Грейс. Не более как три часа прошло с той поры, как ее увезли, и Эрнсклиф со своими людьми бросились за реку. Благослови его Бог, вот настоящий Эрнсклиф, достойный сын своего отца и верный друг!
– Да, истинный друг, награди его Бог, – воскликнул Габби, – ну и мы вслед за ним поедем!
– О дитя мое, перед тем как уйдешь на опасное дело, дай мне услышать иную речь! Скажи: да будет Его святая воля!
– Не просите, матушка… не теперь.
Он бросился к двери, но, обернувшись, увидел бабушку, вся фигура которой выражала безысходное горе. Тогда он поспешно воротился, обнял ее и сказал:
– Да, матушка, я могу сказать: «Да будет воля Его», коли это может вас успокоить.
– Господь с тобой… Господь не покинет тебя, дорогое мое дитя! И дай бог, чтобы, воротившись к нам, ты имел причину возблагодарить Его!
– Прощайте, матушка! Прощайте, милые сестры! – воскликнул