Залив Голуэй. Мэри Пэт Келли
страны в наш мир. В первый день после рождения ребенка все женщины очень уязвимы.
– Анни сможет увидеть его в канун Рождества во время службы, – сказала я.
– А отец Рош, наш новый священник, сможет окрестить его после всенощной мессы. Это будет просто замечательно, правда? – спросила мама.
– Отец Джилли сейчас постоянно находится в своем приходе в Голуэй Сити, так что насчет него мы можем не беспокоиться, – сказала бабушка Майре.
Вся наша семья – мы с Майклом, мама, папа, Деннис, Джозеф, Хьюи, бабушка и теперь Майра – собралась в часовне и с восторгом смотрела на новорожденного младенца на руках у молодой матери.
Я улыбнулась Маллоям. Рождество. На земле воцарился мир.
Но тут к алтарю вышел – кто бы вы думали? – отец Джилли собственной персоной. Он даже не удосужился произнести привычные слова молитвы «Introibo ad altare Dei» и сразу заорал:
– Как вы посмели в святейшую ночь года осквернить это святое место?
Я в это время нагнулась к младенцу и улыбалась ему, поэтому не особо вслушивалась. Ну, увещевают какого-то грешника. Бедная душа. Но, подняв голову, я увидела Тесси Райан и Анни Лихи, которые обернулись в нашу сторону и уставились на нас, качая головами.
И тут я поняла.
– Это о нас, Майкл, – шепнула я. – Он сейчас говорит о нас.
– Не о нас, – поправила Майра. – Обо мне.
– Скандал, настоящий скандал для нашего прихода – так запятнать все чистое своим бесстыдством. И втянуть в свой грех всю семью…
Большинство наших друзей и соседей сидели, понурив головы и глядя в пол. Отец Джилли и раньше отчитывал грешников, но никогда не делал этого так, как сейчас. И при этом ни слова об этом дьяволе, старом майоре. Он боялся Мерзавцев Пайков. Как же – лендлорды.
Если бы Майра продолжала сидеть смиренно, отец Джилли, вероятно, покричал бы, требуя, чтобы она покаялась в своих грехах, но затем все-таки простил бы ее. Но Майра прервала его напыщенную тираду. Она встала, крепко прижимая к груди свое дитя. И посмотрела отцу Джилли прямо в глаза. Он замолчал. У Майры все еще оставался шанс. Ей бы всхлипнуть и произнести что-то вроде: «Ах, отче, простите, простите меня. Меня вынудили к этому силой. Это сын Джонни, последний отпрыск Джонни Лихи на всем белом свете. Последнее существо, в котором могут воплотиться быстрая улыбка Джонни, его отвага, его умение управляться с сетью и парусами, – это его ребенок». Но Майра промолчала.
И тогда заговорила я. В полной тишине я встала и сказала:
– Отче, это же сын Джонни Лихи.
Мне казалось, что я сумею воззвать к его здравому смыслу.
Вместе с нами поднялся Майкл. По церкви пополз ропот:
– Это ребенок Джонни. Конечно же, это ребенок Джонни.
Анни Лихи поднялась со своего места, стараясь заглянуть в лицо младенцу.
Но тут рот открыла Тесси Райан:
– Откуда нам это знать? Никто из тех, кто видел, как Жемчужина взбиралась на коня капитана Роберта, не поверит, что она не встречалась с ним раньше, – и кто знает, сколько это было раз…
Я повернулась к ней лицом:
– Тесси