Золото Хравна. Мария Пастернак
это на деле.
– Можно и так сказать, – усмехнулся Стюрмир.
– Я собираюсь поговорить с господином бароном. Надо бы нам с ним объявить награду за каждого такого зверя. Не менее четырех эртугов за голову. Как по-вашему?
– По-нашему, сюсломан, четыре эртуга за эдакую тварь маловато будет. – Стюрмир сладко улыбнулся.
– Вы что же, предлагаете повысить цену до двух эйриров? – поинтересовался сюсломан. – Что скажут наши бонды? Награда выплачивается из их средств.
– А вы, сюсломан, не желаете ли взглянуть на этих тварей? – спросил Стюрмир, продолжая сладчайше улыбаться. – И бонды тоже пусть посмотрят.
– Что ж, – сюсломан повернулся к выходу, – я буду рад увидеть вашу работу.
Все повставали со своих мест и направились на двор. Торлейв шел рядом с отцом Магнусом.
– Как там девушка? – спросил священник.
– Спала, когда я уходил.
– Хорошо, что спала.
– Она уверена, что это не Стурла, – сказал Торлейв. – Я бы прислушался к ее словам.
Священник покачал головою в маленькой серой помятой скуфье.
– Тяжко ей придется теперь. И ведь она еще не в совершенных годах. Кто же возьмет на себя управление имуществом Стурлы – усадьбой и всем городским его хозяйством? Насколько я понимаю, то владение, что в городе, довольно велико, а я не знаю в нашем округе ни одного дееспособного родственника Вильгельмины, что был бы вправе принять на себя опекунство. Возможно, тебе, Торлейв, что-нибудь известно? Ни у Стурлы, ни у Кольфинны в наших краях не было родни. Может, где-то живут родичи матери Стурлы – Ракели, дочери Вильхьяльма? Я немного помню ее еще с тех времен, когда мы со Стурлой были детьми.
Торлейв покачал головой.
– К сожалению, отче, мне о том ничего не известно. Стурла продал ее наследство – три усадьбы где-то в Раумарики[88], – но я в ту пору был еще ребенком.
– Если родичи не найдутся, приходу придется назначить опекуна из наиболее уважаемых людей херада. Ты столько лет провел в доме Стурлы, Торлейв, кого бы ты посоветовал? Барона Ботольва или сюсломана Маркуса?
При этих словах священника Стюрмир обернулся.
– Боюсь, – сказал он, – что придется мне взять на свои плечи то нелегкое бремя, о котором говорите вы, отче.
– Что? – Отец Магнус остановился, близоруко щурясь в лицо Стюрмира. – Вы будете родич Стурлы, сына Сёльви с Елового Острова?
– По отцовской линии, – кивнул Стюрмир. – Оба мы – потомки Хравна Бешеного из Нур-Трёнделага, с мыса Хравна. Слыхали о таком?
– Да, был, говорят, в прежние времена такой лихой морской хёвдинг среди трёндов, – сказал священник. – Кажется, еще при конунге Сигурде Магнуссоне Крестоносце или при Харальде Гилле… точно не припомню.
– Пращур мой, и верно, родился еще при Сигурде Крестоносце, а помер в один год с Инге Первым Хромым[89] – хоть это и не важно. Важно другое: были у меня кое-какие дела с родичем моим Стурлой. Но лучше
Раумарики – историческая область в Южной Норвегии.
Норвежские короли: Сигурд Магнуссон Крестоносец (1103–1130), Харальд Магнуссон Гилле (1130–1136), Инге Харальдссон Хромой (1136–1161).