Балапан, или Как исчез из России один народ. Victor Ekgardt
одна баланда, которую даже не ели ложками, а пили через край алюминиевой чашки.
Старший лейтенант держался, хоть и превратился в привидение, качаемое на ветру, сила духа – большое дело, но эта сила не наполняет желудка, не восполняет затрачиваемые калории, отдаваемые во имя победы. Ах если бы будущие победители хотя бы сносно кормили, насколько больше бы было сделано, произведено для их триумфа, вылито брони для танков, заряжено снарядов, повалено деревьев для блиндажей… Как приблизило бы это день победы и сократило число жертв среди победителей. Но «за ценой никто не постоял». Явно среди победителей были вражеские элементы, или, как минимум, тупорылые бараны, упертые рогами в землю, в руководстве, на всех уровнях, и прежде всего всей страны.
Не нашлось второго Ленина во Второй мировой, в отличие от первой. Во время Первой мировой финансировали авантюриста, и его успех превзошел как все ожидания, так и не ожидания. Кто бы из финансирующих мог подумать, что эта сила, вопреки всем «цветным» террорам, учиненным этими «цветными» (читай – красными), способна противостоять такой организованной и вооруженной до зубов военной машине.
Поначалу у большевиков было мало танков и самолетов, зато у них был козырной туз в руках – пушечное мясо, причем в изобилии, и даже приветствовался такой драматизм в развитии событий, дабы жертвы войны затмили все другие преступления. От человеческого материала избавлялись всеми средствами еще со времен кровавой Октябрьской революции непрерывно, без передышки, по сорок первый. В некотором смысле им была как раз на руку эта война. Когда есть внешний враг, это объединяет, отвлекает от внутренних проблем, которых было более чем достаточно. Взять хотя бы голод 1921 года или еще более сильный голод 1933-го. Конечно, нежелательно, когда на кон поставлена собственная задница, гомосексуализм не приветствуется, особенно среди кавказских народностей, но тут был факт налицо – внешний агрессор, еще конкретней: факт на всю морду этого лица.
Как неосмотрительно родиться немцем в России, да к тому же в начале XX века, в высшей степени неосмотрительно. Да еще и имя Адольф получить, это уже вообще ни в какие рамки не вписывалось. Он родился, когда главному Адольфу было 10–12 и он ничего еще не натворил, может, у соседа яблоки воровал или подрался с другим соседом, но такие грешки не в счет, кто из нас вырос без этого. Кто же мог предположить, что этот Адольф так опошлит это имя. А Иосиф – ничего, не опошлил, как ни старался. Наверно, тут немалая заслуга другого Иосифа, библейского, проданного братьями в рабство в Египет, который такой задел непорочности своей порядочностью дал этому имени, что будь еще три таких тирана с именем Иосиф, все равно не опошлили бы.
Но вернемся к несчастному Карлу и русскому Адольфу, не более счастливому, чем его коллега. Эти двое решились на побег, дальше ging einfach nicht[15]. Куда идти, без еды, без теплых вещей, еще в пору холодной весны? «До лета не дотянем», – поняли оба.
Перехитрить конвой
Не могло так продолжаться.