Советник на зиму. Роман. Сергей Яковлев
у кого не хватает храбрости для любви. Я впервые говорю об этом откровенно, потому что вижу в вас человека из свободного мира…
– Да-да, спасибо. Кажется, пора идти? – Викланд поспешно кивнул и быстро зашагал к выходу на своих длинных ногах…
Несговоров вышел из театра одним из последних. Сразу шмыгнул в темный двор; кто-то, однако, успел его заметить, позади раздался топот. На полпути к цели, в узком проходе между мусорными контейнерами, его настигли двое.
– Мы из Ассоциации чистой любви, – заявил один знакомым мальчишеским голосом.
– Это не ко мне, – глупо ответил Несговоров.
– Вам повезло, сегодня в честь праздника наша фирма делает подарки, – сказал, не слушая его, второй, что был повыше и пошире в плечах.
– Цены снижены в три раза, – добавил первый.
– В четыре! – уточнил второй.
Несговоров нащупал в мусоре тяжелую доску с гвоздями и взял ее наперевес.
– Пошли, это бомж. – Младший сплюнул, увлекая напарника на площадь…
На лестнице Несговоров почувствовал себя почти как дома. Просунув голову в лаз, тихонько подал голос, чтобы Даша узнала его и не испугалась. Никто не отозвался. Сориентировавшись в темноте по окну, иногда светлевшему от запускаемых на площади ракет, Несговоров кое-как добрался до узлов, стараясь не шуметь. При новой вспышке разглядел на полу скрюченное Дашино тельце. До того уморилась, бедняжка, что уснула в чем была на голых досках, не разложив постель, и успела, конечно, озябнуть – стужа-то как на улице!.. Несговоров дернул один, другой узел, пробуя на ощупь, где лежат одеяла с подушками, отыскал нужный, в котором оказались сразу все постельные принадлежности – Дашина педантичность! – раскатал на полу возле девочки матрац, осторожно приподнял ее, посадил… Рука попала во что-то липкое, в нос ударил резкий запах. Несговоров чертыхнулся про себя, греша на вчерашний соус Маранты. Потряс Дашу за плечо, чтобы проснулась. Та не отреагировала. Он встревожился, толкнул посильней…
Тело безжизненно завалилось на матрац.
Несговорову удалось найти спички и огарок свечи, оставленные вчера Марантой возле окна. Дрожащими руками поднес неспокойный огонь к Дашиному лицу.
Мутные глаза девочки были полуоткрыты, изо рта стекала липкая струйка.
Несговоров неумело поискал пульс. Рука показалась ему совсем холодной. Прижался ухом к груди, пытаясь услышать сердце. Принялся тормошить Дашу, звать, умоляя откликнуться, подать хоть какой-нибудь признак жизни. Если она еще по эту сторону черты, у него хватит сил ее вытащить. Иначе что вообще он делает на этом свете, зачем нужна его бессмысленная жизнь?
Он положил ее голову себе на колени, попытался разжать рот, чтобы передать ей свое дыхание…
Даша издала полустон-полухрип. И сразу захлебнулась рвотой с желчью и стала откашливаться.
Она жила! Жила, это главное. Теперь дело было за ним.
Глава седьмая.
Больница
Осатанелые