Безобразные девочки снова в моде. Олег Лукошин
мы ещё слишком мало знаем друг друга, чтобы принимать такие решения.
– А я хочу папу! – сказала вдруг Марина, но тут же засмущалась меня, а ещё больше сестру. – Лена смотрела на неё необычайно сурово, с какой-то странной тоской на изуродованном лице.
Раздался звук открываемой двери и через мгновение на пороге, с сумками в руках, показалась хозяйка. Была она явно не в настроении, а увидев нас вместе за столом, как-то нехорошо этому удивилась.
– Вот они где, – сказала она, недружелюбно на нас посматривая, словно ревнуя меня к дочерям. – Милая семейка. Папаша и дочки.
Я не понимал причину её недовольства.
– Как дела у тебя? – спросил, чтобы сменить тему. – Что-то ты неважно выглядишь.
– Неважно! – завелась она вдруг. – А ты постой весь день на ветру, потаскай сумки, и посмотрю я, как ты будешь выглядеть.
Я попытался помочь ей закинуть сумки на печь. Маша раздражённо оттолкнула меня.
– Отойди на фиг. Помощник херов.
Я был неприятно удивлён её реакцией. Мария Сергеевна с каждой минутой заводилась всё сильнее.
– А полы-то вы не мыли что ли? – обнаружила она вдруг под ногами сор. – А? – сверкая глазами, возвышалась она над дочерьми.
Девочки пришибленно молчали.
– Чё молчишь? – дала она подзатыльник Лене. – Я тебе что говорила? К моему приходу полы намыть!
– Они не успели, – заступился я за девочек. – Мы уроки делали.
– Ах, вы уроки делали! А полы я за вас мыть должна?!
Она схватила дочерей за волосы. Девочки завизжали.
– Я весь день как проклятая пашу, – орала хозяйка, – а они прохлаждаются здесь! Сидят, улыбаются. Уроки у них!
Я оттащил её в сторону.
– Маша! – держал я её за руки. – Что с тобой?
От моего вопроса и пристального взгляда, которым я пытался образумить её, у хозяйки началась настоящая истерика.
– Пошёл на хер! – срываясь на визг, завопила она.
Потом, оттолкнув меня, схватила полотенце и принялась лупить им дочерей. Лена тотчас же забралась на печь и спряталась там, забившись в угол. А вот с Мариной стало происходить что-то странное. Упав на пол, она закричала и затряслась какой-то нехорошей дрожью. Мать, не взирая на это, продолжала бить её.
Я схватил хозяйку и оттащил в соседнюю комнату. Она вырывалась, царапала меня ногтями и визжала. Лишь после того, как я посадил её на стул и хорошенько встряхнул, она как-то обмякла и немного успокоилась. По крайней мере, перестала вопить. Закрыв глаза ладонями, Маша заплакала.
Марина продолжала кататься по полу. Я поднял её и перенёс на кровать.
– Лена! – метнул я взгляд на прятавшуюся на печи девочку. – Что с ней делать? Может, «скорую» вызвать?
– Не надо, – отозвалась она. – Сейчас пройдёт.
Вскоре Марина действительно перестала кричать. Лишь болезненно всхлипывала.
Всё произошедшее произвело на меня весьма удручающее впечатление. Мне не хотелось