Мятежная Анжелика. Анн Голон
почти невозможным и гораздо более трудным, чем сбежать из гарема Мулая Исмаила. Там ей помогли женские качества ее натуры. Она сумела затеряться во мраке, довериться ночи, молчанию, слиться с землей, как поступают беззащитные зверюшки, обратиться к самой природе – в этом состояла хитрость, которая теперь не привела бы к желаемым результатам.
Для того чтобы разбить столь крепкие и тяжелые оковы, как власть короля Франции, требовались взрыв, шум, открытый вызов, мужская ожесточенная сила.
Здесь недостаточно гласа труб иерихонских. Но где найти того, кто поднял бы меч мятежа в королевстве, подчиненном единому владыке?
Вернувшись в свой мир, к своему титулу, к равным себе, мадам дю Плесси-Бельер осознала, что у нее нет друзей. Не приходилось надеяться на возникновение дружбы или любви, в крайнем случае хотя бы на появление общих устремлений. С какой ловкостью сумел юный король вызвать к себе всеобщее уважение. Нет никого среди этих гордых господ, кто не склонился бы перед ним. Анжелика вспоминала их имена как имена призраков: Бриенн, Кавуа, Лувуа, Сент-Эньян… А Лозен сейчас в тюрьме, он пробудет там годы и выйдет постаревшим, утратившим веселость…
Стоя на узкой площадке из белого камня между двумя амбразурами, Анжелика искала ответ на горизонте.
– Моя провинция! Будешь ли ты мне защитой?
Сланцевая кровля остроконечных башенок сияла на солнце металлическим блеском. От влажного дыхания ветра с болот поскрипывали флюгеры. В чистом небе, распластав крылья, кружил сокол.
Позади замка Плесси начинались леса. Перед замком – зелень парка, потом зелень полей, а слева, где-то вдалеке, между небом и землей, висело то ли облачко, то ли мечта – там начинались болота Пуату.
С высоты башни Анжелика не могла различить на земле признаков жизни. Бокаж укрывает свои поля в тени деревьев, предлагая взгляду только однообразную картину блестящих на солнце кудрявых вершин деревьев, словно это настоящий лес. Фермы арендаторов прячутся под кронами каштанов, деревни затерялись в такой глуши, что не слышен даже звон их колоколов. И там, где полевые работы находились в самом разгаре, сверху виделась только бесконечная зелень листвы, прорезанная черными полосами глубоких скалистых расселин, на дне которых протекают три холодные речки: Вьенна, Вандея и Севр…
Зияющие раны в теле земли, розовые скалистые отвесные берега, изрытые пещерами, где при свете факелов проступают под плесенью силуэты – черные или цвета охры, – нарисованные, как говорят, духами. Маленький Гонтран видел их в детстве. Его сестра Анжелика, фея этих таинственных мест, показала ему рисунки. Но он хотел любоваться ими в одиночестве и прогнал сестренку. Обиженная Анжелика больше не делилась с ним другими своими открытиями.
Со стороны невидимой отсюда равнины и бескрайних хлебных полей шла старая римская дорога, путь всех вторжений. Извиваясь, как серая лента, мощенная широкими выщербленными плитами, карабкалась она к незамысловатой крепости, которая защищала когда-то